3 
Сэр Гораций приложил руку жены к своим губам:
— С бедами покончено, дорогая.
— Но каким образом? Что же нас спасло? — спросила леди Ламбурн. — Если ты занял деньги, то ведь их надо будет отдавать?
— Нет, я не занимал, — начал сэр Гораций и внезапно осекся, так как в этот момент вернулась Камилла.
— Папа! — закричала она. — Там, на запятках кареты, сидит лакей и утверждает, что ты его нанял. Это правда?
— Конечно, — отозвался сэр Гораций, — у меня не было времени искать других слуг, но мы их потом наймем в деревне.
— Откуда же ты взял на все деньги? — спросила Камилла. Теперь, когда первое волнение поутихло, ее глаза смотрели на отца озабоченно.
Сэр Гораций снял плащ и бросил его на кресло.
— Я готов рассказать тебе все, Камилла. Но позволь мне сначала выпить глоток вина. Я мчался с такой скоростью, что не останавливался даже для того, чтобы напоить лошадей. Мне не терпелось рассказать маме и тебе о том, что случилось.
— Я принесу тебе бутылку твоего бренди, папа, — улыбнулась Камилла.
— Нет, — резко ответил сэр Гораций. — Пусть лакей принесет. Тебе больше не надо унижаться.
На губах Камиллы заиграла слабая улыбка.
— Я никогда не думала, папа, что унижаюсь, ухаживая за тобой.
Сэр Гораций, забыв о жажде, притянул ее к себе и поцеловал:
— Моя любимая дочь, новости, которые я привез, имеют прямое отношение к тебе, так же как и причина моего волнения. Садись и слушай.
Сэр Гораций устроился в кресле-качалке, а удивленная Камилла присела на низкий табурет перед ним.
— Я больше не выдержу ни минуты, папа, — взмолилась она.
— И я тоже, — поддержала ее леди Ламбурн. — Ты не представляешь, Гораций, что значит для меня снова видеть, как ты улыбаешься. Ты уехал несчастным, почерневшим от бед стариком, а вернулся молодым и веселым, как юноша.
— Я и чувствую себя молодым, — сообщил ей сэр Гораций.
— Но что же случилось? — спросила Камилла.
Сэр Гораций откашлялся и откинулся назад в своем кресле.
— Помнишь, я часто рассказывал тебе о княжестве Мельденштейн.
— Конечно! Принцесса, моя крестная, каждый год поздравляет меня с днем рождения. В прошлом году она прислала мне чудесную кружевную накидку, которую можно было бы надеть в оперу, просто у меня нет возможности ходить в театр.
— Теперь все изменится, дитя мое. Очень скоро тебе понадобится твоя накидка и другие такие же, даже лучше.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Камилла.
— Я расскажу все с самого начала.
В этот момент дверь приоткрылась, и показался слуга ростом не меньше шести футов в темно-красной ливрее с ярко начищенными пуговицами и подносом в руках.
— Я подумал, сэр, вы захотите выпить бокал вина с дороги, — почтительно произнес он.
— Благодарю, Джеймс, — ответил сэр Гораций и, повернувшись к жене, представил нового лакея:
— Дорогая, это Джеймс, я предупредил его, что несколько дней ему придется работать за пятерых, но потом мы восполним недостаток прислуги.
Лакей поставил поднос с графином рядом с сэром Горацием, наполнил бокал, поклонился леди Ламбурн и Камилле и вышел.
— Отличный парень, — похвалил его сэр Гораций после того, как дверь за лакеем закрылась. — Раньше он находился в услужении у герцога Девонширского и прекрасно обучен.
Леди Ламбурн не могла вымолвить ни слова, вначале она уставилась в немом изумлении на дверь, а затем повернулась к мужу.
— Я расскажу все с самого начала, — повторил сэр Гораций. — Добравшись до Лондона, я был в отчаянии. Ты сама знаешь, дорогая, что хотя я и пытался выглядеть бодро, но в душе чувствовал, что мы уже дошли до последней черты, и не мог придумать ничего, чтобы спасти семью от катастрофы. Я отправился в свой клуб, надеясь, что найду в Уайте хоть одного друга, к которому смогу обратиться с униженной просьбой о помощи.
— Бедный папа, представляю, как трудно тебе было просить милостыню, — пробормотала Камилла.
— Я думал только о тебе и о маме, — отозвался сэр Гораций. — Так вот, я встретил нескольких знакомых, но ни одного друга. Я размышлял, имею ли право заказать ужин и потратить те немногие деньги, что привез с собой, как вдруг чей-то голос воскликнул: «Сэр Гораций, вы-то мне и нужны!»
— Кто же это был? — живо спросила леди Ламбурн.
— Помнишь ли ты Людовика фон Хелма? — поинтересовался сэр Гораций.
Леди Ламбурн сморщила лоб.
— Кажется, припоминаю это имя. Да, конечно, мы виделись в Мельденштейне. Такой молодой честолюбивый придворный.
3 
