Последние отзывы

  41  

Евгений терпеливо, как неразумному ребенку, повторил:

— Вот и отдохнете, и выспитесь, ведь завтра суббота…

С откровенным злорадством я уничтожила все его надежды:

— Я завтра работаю.

Он не поверил:

— Вы же работаете во внутреннем отделе, не с читателями, у вас всегда выходные в субботу и воскресенье…

Вот что значит дружить с доносчицей! Интересно, какие еще подробности библиотечного распорядка поведала ему Викуся? Но на сей раз он был не прав.

— У нас все заведующие по очереди дежурят в выходные дни. Завтра моя очередь…

По моему усталому тону он понял, что я не шучу, и угрюмо замолчал. Но и назад не повернул. Сил противиться ему у меня не было, и я замерла, полусонно глядя в окно. Но вот машина подъехала к высокому каменному дому в два этажа и остановилась у веранды.

Евгений вышел из салона, направляясь ко мне с явным намерением извлечь меня из моей приятной скорлупки. Но тут я устроила ему очень эффектную подлянку: я нажала на ту же кнопочку, что и он в прошлый раз, когда боялся, что я выпрыгну из машины. В дверцах что-то одновременно щелкнуло, и, сколько он ни пытался, открыть их не мог. Ключи-то ведь тоже остались внутри.

Если бы я водила машину, вполне могла бы на ней уехать. Но увы, этого я не умела, поэтому пришлось ограничиться созданием системы недоступности. Евгений бушевал. Я-то его хорошо видела. Он несколько раз обежал машину, нелепо взмахивая руками и что-то крича. Наклонясь к самому окну, с трудом разглядел сквозь тонированные окна мою довольную физиономию и проорал:

— Феоктиста Андреевна! Не балуйтесь, откройте!

Меня умилило его обращение со мной, как с малым ребенком, но я упрямо прокричала в ответ:

— И не подумаю! Мне и здесь хорошо!

Скинула босоножки, откинула сиденье и, вытянувшись во весь рост, мирно задремала. Снаружи что-то происходило, но я ничего не слышала. Иногда машина начинала раскачиваться, будто кто-то решил меня убаюкать, иногда ее зло толкали, но внутри было так тихо, тепло и уютно, что я мирно спала, ни на что не реагируя.

Конечно, я не собиралась оставлять его за бортом до утра, но меня так разморило, что даже голову приподнять не было никакой возможности. Очнулась только тогда, когда машина перестала покачиваться, тихо зашуршав шинами по асфальту. Поняв, что мы едем, а за рулем молчаливый Евгений, я сипло спросила:

— И куда теперь?

Он пожал плечами и спокойно ответил:

— К вам домой. Надо было сразу отвезти вас туда, ведь видно же было, что вы полностью измотаны.

Это было верно. Моя усталость была даже не физической, она была нервной, что гораздо хуже. Но меня удивило, что он не злится, не топает ногами и не трясет кулаками. Наоборот, он был странно нежен. Это было непривычно. Обычно мужчины так себя не ведут. Они считают, что возмездие непременно должно найти виноватых. А в этот раз я уж точно была виновна. Но вместо этого он заботливо спросил:

— Вам удобно?

Я согласилась. Это было легко, поскольку было правдой: давно уже я не чувствовала себя так комфортно. Даже в собственной постели. Машина плавно покачивалась на ходу, и меня снова потянуло в сон, но я посмотрела на светящийся циферблат на панели и присвистнула: двенадцать часов. Это время икс, мама уже начинает беспокоиться. Я всегда заранее предупреждаю ее о своих вылазках. А сегодня — нет, я ведь не подозревала, что окажусь за городом… Он покосился на меня, понял мое беспокойство и предложил:

— Если хотите позвонить, я дам телефон.

Прикинув, что домой мне раньше чем через час не попасть, попросила трубку. Поговорив с недоумевающей мамулей и убедив ее лечь спать, ведь завтра и у нее рабочий день, вернула Евгению сотовый и принялась лениво размышлять, с чего бы у него такое благодушное настроение. Может, ему позвонил кто-то поперспективнее, и он поспешил в город? Хорошо бы…

Покашляв, чтобы избавиться от осиплости, я почти нормальным голосом спросила:

— А как вы проникли в машину? Есть запасные ключи?

Он открыл рот, потом закрыл. Потом внезапно рассмеялся. Хохотал он долго и радостно, уж не знаю над чем. Мне казалось, что радоваться особо нечему, но ему виднее. Я была рада, что он умеет веселиться. А то в этом у меня были определенные сомнения. Наконец он отсмеялся и выговорил:

— А вот не скажу! Это мой секрет!

Это меня заинтриговало.

— Секрет? А вы не взломщик ли, случайно? Я ведь о вас практически ничего не знаю…

  41