83 
Элизабет обвела взглядом роскошный танцевальный зал. Куда это запропастился Николас? Она приехала на бал вместе с тетей Софи, Мэгги, герцогом Белдоном и вдовствующей герцогиней. Странную они представляли собой компанию. Тетя Софи нарядилась в костюм средневековой матроны — длинное, до пят, узкое платье и конусообразную шляпу с вуалью; герцог — в римскую тогу, обнажавшую мощное мускулистое плечо; Мэгги — в костюм Рапунцель, а вдовствующая герцогиня изображала мадам Дюбарри.
— Ненавижу костюмированные балы, — призналась она. — И за то, что я сегодня здесь, вы у меня в долгу.
Говоря это, герцогиня улыбнулась Элизабет, подмигнула ей и протянула руку своему красавцу сыну, который, отвесив изящный поклон, провел ее в танцевальный зал.
Оставшись на минутку одна, Элизабет скользнула взглядом по бурлящей толпе, надеясь отыскать в ней знакомую фигуру. Николас… Временами Элизабет и сама удивлялась тому, что согласилась стать его любовницей, обрекая себя на жизнь, так не похожую на ту, о которой мечтала — с любимым мужем и детьми. Но жребий был брошен, и Элизабет не собиралась отступать.
Она охладила пыл своих четырех ухажеров, намекнув каждому из них, что предпочла другого.
— Простите, милорд, — сказала она Дэвиду Эндикотту, — но сердце мое столь непостоянно!
Словом, Элизабет дала Эндикотту понять, что отдает предпочтение сэру Роберту Тинсли, а Тинсли, в свою очередь, намекнула на то, что ее избранником является Триклвуд. Таким образом, всем четверым Элизабет успела сообщить важную новость, после чего трое из ее поклонников хотя и продолжили свои ухаживания, однако с гораздо меньшим энтузиазмом. Один лишь Триклвуд решил не сдаваться.
— Я вас завоюю, — поклялся Дэвид. — В конце концов вы убедитесь, что мы с вами великолепно подходим друг другу.
Элизабет лишь улыбнулась, сожалея о том, что вынуждена скрывать правду. Дэвид Эндикотт ей нравился, и ей не хотелось причинять ему зло. Она боялась, что он влюбится в нее, а уж кому как не ей знать, какую боль может принести неразделенная любовь. И сегодня Элизабет была рада тому, что лорд Триклвуд не смог приехать на бал.
Элизабет принялась внимательно разглядывать в зеркальных стенах танцевального зала свое отражение. С костюмом ей помогла тетя Софи, пожертвовав для него перья из своей богатейшей коллекции старья. Выкрасив их в темно-зеленый цвет, они пришили перья к белому батистовому платью. Получился очаровательный костюм Икара, который, по преданию, вознамерился взлететь к небесам, однако слишком близко подобрался к солнцу.
Скрывая за зеленой, как елка, покрытой перьями и блестками маской свое разгоряченное лицо, Элизабет оживленно болтала с Мэгги, тщетно пытаясь хоть на минуту забыть о Николасе. Мысли о нем не покидали ее. Интересно, в каком костюме он придет и будут ли они танцевать на этом балу? Они еще никогда не танцевали друг с другом!
Он появился за час до полуночи, и, хотя лицо его было скрыто черно-красной атласной маской, Элизабет тотчас же узнала его. Он был одет в костюм валета червей. Красно-черные атласные панталоны плотно облегали длинные мускулистые ноги Николаса. Элизабет смотрела, как он шагает к ней через весь зал, и восхищалась его широкими плечами, стройной фигурой, узкими бедрами.
Остановившись напротив Элизабет, он окинул оценивающим взглядом ее изящную фигуру. Глаза его задержались на глубоком вырезе, слегка прикрытом темно-зелеными перьями.
— Если мне не изменяет память, Икар был мужчиной, — улыбнувшись, заметил он.
Элизабет обрадовалась: он догадался, какой персонаж она представляла.
— Быть может, да, а быть может, нет. В конце концов, это всего лишь легенда, и ее можно трактовать как угодно, — ответила Элизабет.
Улыбка Николаса стала еще шире.
— Что ж, вполне возможно. Но как бы там ни было, ваш Икар просто восхитителен. — И, наклонившись к ее уху, добавил: — И я просто горю желанием снять с тебя эти перышки одно за другим. — Щеки Элизабет зарделись еще жарче, а Николас церемонно склонился над ее рукой. — Могу я пригласить вас на танец, мой милый Икар?
— Конечно. Мне хотелось бы этого больше всего на свете, милорд.
Глаза Николаса задорно блеснули.
— Больше всего на свете, миледи? А мне казалось, что больше всего на свете вам хочется совсем другого… возможного в несколько более узком кругу.
Элизабет пронзило острое желание. Господи Боже! Взгляд Ника жег ее огнем. Значит, Николас решил пофлиртовать с ней? Такого, будучи ее опекуном, он еще никогда себе не позволял. Но сегодня, надежно скрытый маской, он осмелился показать себя с такой стороны, с какой она его еще не видела. И по своей реакции всего на несколько слов графа Рейвенуорта Элизабет поняла, что в искусстве обольщения ему нет равных.
83 
