42 
— Ты всегда хотела мне счастья, Ханна, и я знаю, мы с тобой будем счастливы в этом замечательном доме. Только мне все кажется, будто это сон, и я вот-вот проснусь.
— Я хочу, чтобы вы были счастливы, вы это знаете, мисс Айна, — медленно начала Ханна, будто с особой осторожностью подбирала слова, — но замужество — это большое дело, обо всем надо хорошенько подумать.
— Нет, не надо, если человек влюблен. И это случилось со мной, как когда-то с мамой. Она сама говорила мне, что, встретив папу, сразу поняла, что именно о нем она всегда грезила и он всегда жил в ее сердце.
Айна задохнулась от полноты чувств:
— И у меня… в душе… всегда жил он… и сейчас…
Девушка кружила по комнате как на крыльях, разглядывая картины, купидонов над кроватью и инкрустированную мебель.
Казалось, Айна только сейчас увидела все это, и теперь предметы обстановки приобрели для нее особое значение. В будущем это будет принадлежать ей, как принадлежит сейчас человеку, чьей женой ей предстоит стать.
Счастье переполняло ее, и девушка не замечала ни напряженного выражения лица Ханны, ни озабоченности в ее глазах.
Ей и в голову не приходило, с каким трудом старая служанка сдерживала слова, готовые сорваться с ее губ, но которые она так и не осмелилась произнести.
Внизу в гостиной лорд Уимонд завтракал в полной тишине с угрюмым выражением лица.
Маркиза не было видно, но в комнату один за другим заходили мужчины, которые были в числе приглашенных на прием. Все они удивленно приветствовали лорда Уимонда примерно одними и теми же словами:
— Хелло, Джордж! Я полагал, вы остались у Марлоу вчера вечером.
— Проблема в жокейском клубе разрешилась еще до моего приезда, так что я действительно зря потратил время, — примерно с полдюжины раз повторил лорд Уимонд.
По выражению его лица было ясно, что он чем-то расстроен, поэтому никто не пытался нарушить его одиночество.
Закончив завтрак, Джордж Уимонд вышел из столовой в холл.
Там, увидев дворецкого, который приводил в порядок дорожные пальто гостей, собиравшихся уехать утром, Уимонд спросил у него:
— Его светлость уже спустился?
— Да, милорд. Его светлость отправился на прогулку, как обычно, перед завтраком, но сейчас он у себя в кабинете.
Лорд Уимонд прошел по коридору и открыл дверь в очень большую удобную комнату, в которой обычно проводил время маркиз, когда в доме не было гостей.
Маркиз сидел за столом и что-то писал. При появлении лорда Уимонда он посмотрел на него с некоторым беспокойством, но приветствовал его совершенно спокойно:
— Доброе утро, Джордж!
Лорд Уимонд пересек комнату и остановился спиной к камину.
— Я хотел бы вам кое-что сказать, Чейл, — без предисловий начал он.
Маркиз промолчал, но отложил перо и откинулся на спинку кресла.
— Итак, — продолжал лорд Уимонд, — я не собираюсь обсуждать то, что произошло вчерашней ночью, но я хотел бы поставить вас в известность, что ни при каких обстоятельствах не позволю причинять огорчения Айне, Я настаиваю, чтобы ваша помолвка была достаточно длительной, и я буду искренне надеяться, что моя племянница за это время изменит свое решение.
Лорд Уимонд окончил свою краткую речь, которую произнес отрывисто и резко, словно отдавал команды на плацу.
Поскольку маркиз хранил молчание, он добавил:
— Больше мне нечего вам сказать!
Не глядя на хозяина дома, лорд Уимонд вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Айна, надев свое лучшее платье, спустилась вниз.
Она еле дождалась этого момента. Ханна настояла, чтобы девушка позавтракала, а потом почему-то медленнее, чем обычно, укладывала ей волосы.
Всем своим существом Айна стремилась» маркизу. Будь У нее крылья, она бы полетела. Ей хотелось еще раз услышать, что он хочет на ней жениться. А если они окажутся наедине, возможно, он обнимет и поцелует ее.
У Айны перехватило дыхание при этой мысли. Дрожь пробежала по всему телу. Как же все замечательно!
И так же, как она была уверена, что они предназначены друг другу с начала времен, так же она не сомневалась, что его поцелуй навечно соединит их в единое целое, как того пожелал Создатель.
— Я люблю его! — твердила Айна, спускаясь по лестнице.
«Я люблю его!»— думала она, и ее рука касалась перил очень мягко, ведь это были его перила.
Девушка взглянула на предков Чейла, чьи портреты были развешаны по стенам, и ей показалось, что они улыбаются ей из своих позолоченных рам, что они рады принять ее в свою семью.
42 
