Особенно,... 
50 
Еще раз поглядев на Лапшина, Софья посчитала, что лучше всего прикинуться дурой. Дура — это такая женщина, которую мужчины в состоянии понять. Именно к дурам относятся они максимально снисходительно.
— Ах! — сказала она, подставив ладошки под подбородок. — Суданский — это тот обалденный парень, который жестоко целовал меня в коридоре?
Лапшин наморщил лоб. Такое начало было для него неожиданным. «Интересно, как много он знает? — лихорадочно думала Софья. — Должна я говорить ему про Дымова или нет?». Тотчас же она решила, что лучше говорить как можно больше, а сказать при этом как можно меньше. И Дымова из рассказа вовсе исключить — это в ее интересах. Она не испытывала никакого доверия к Лапшину и не собиралась перед ним исповедоваться.
— Как вы познакомились с Суданским? — начал тот допрос.
— Это было так романтично! — хихикнула Софья, пытаясь подражать женщинам, которые уверены, что рождены для того, чтобы красить ногти. — Я принесла ему новую расчетную книжку! Он открыл дверь, мы увидели друг друга и…
— Каким образом у вас оказалась его расчетная книжка? — перебил ее Лапшин.
— Ой, боже мой! Ну разве это важно? — моргнула Софья. — Важно то, что произошло потом!
— Нет, это тоже важно, — уперся Лапшин. — Как к вам попала его расчетная книжка?
— А почему вы интересуетесь Суданским? — в свою очередь, поинтересовалась Софья, вонзив ложечку в кусок торта. — Кстати, я могу рассказать о вас подруге?
Лапшин молча смотрел на нее.
— Ох, боже мой! Ну… Я шла по этой чудесной улице, глядела на витрины, а потом зашла в подъезд, а старушка…
— Зачем вы зашли в подъезд?
— И вы еще спрашиваете?! Подтянуть чулок, разумеется, В тот день я надела итальянские чулки на резинке. Знаете, чудесная широкая кружевная резинка, которая так нравится пожилым мужчинам. За мной сейчас ухаживает один банкир в летах. Так он просто тащится, когда я закидываю ногу на ногу…
— Итак, вы зашли в подъезд, — снова перебил ее Лапшин.
— Зашла. А там старушка с расчетными книжками. Почтовый ящик Суданского был забит рекламными газетами. Лифт не работал, и старушка стала охать, что ей придется идти пешком наверх.
— Вы решили помочь старушке, — догадался Лапшин.
— А вы бы не решили? Эта ведьма силком всучила мне книжку! Впрочем, я не жалею, — маслено улыбнулась она. — Знакомство того стоило! Вы знаете, как он целуется?
Лапшин, по-прежнему не мигая, смотрел на нее.
— Впрочем, откуда вам знать? — надменно заявила она.
— Кто такой Дымов? — неожиданно спросил Лапшин.
— Дымов? — Софья широко распахнула глаза и склонила голову набок, словно Артос Тулускиных. — По-моему, это герой из пьесы «Чайка». В крайнем случае из «Грозы».
— Ну конечно, — хмыкнул Лапшин. И добавил с обличительной интонацией:
— Вы представились Суданскому как ассистентка Дымова.
— Да? — легкомысленно переспросила Софья. — Ну, должна же я была ему что-то сказать! Во второй раз мне уже требовался другой предлог, чтобы позвонить в его дверь и еще раз увидеть эти пылкие глаза!
— Странный вы придумали предлог.
— Что же в нем странного?
— Вы сказали совершенно определенно — ассистентка Дымова. Откуда вы взяли эту фамилию? — Он хмыкнул и добавил:
— Я уверен, что не из «Грозы».
— Ниоткуда я не взяла! Я вообще не говорила — Дымова. Я сказала не «ассистентка Дымова», а «ассистент Кадымова»! Если вы подслушивали, то вполне могли ошибиться. Знаете, когда я была маленькой, я очень любила песенку про грибы. Помните, была такая? — Софья развела руки в стороны и, сделав рот лодочкой, громко спела:
Руды, руды, руды, руды рыж, а по-русски — рыжик,
Руды, руды, руды, руды рыж, окажись поближе!
Я сбилась с ног! Пуст кузовок!
Только тебя не вижу!
Бармен за стойкой широко улыбнулся. В глазах у Лапшина полоскалась ненависть.
— Так вот, когда я была маленькой, — увлеченно продолжала Софья, — и слушала эту песню, мне все время слышалось, будто певица поет не «пуст кузовок», а «пустку завок». Я никак не могла понять, кто такая эта пустка и кто ее завок.
— Хорошо, — процедил Лапшин. — Кто такой Кадымов?
— Кадымов? Это мой первый любовник, — мечтательно сказала Софья. — Я тогда училась в девятом классе, а он был секретарем комсомольской организации… Рассказать, как мы познакомились?
— Не надо, — процедил Лапшин. — Лучше расскажите, почему вы представились его ассистентом?
50 
