Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
90 
– Отец, посмотри, кто это, – услышала она хорошо знакомый голос. Дверь открылась. На пороге, всматриваясь в темноту, стоял мужчина.
– Кто это?
– Это мисс Уэйс. Сильвия Уэйс. Пожалуйста, впустите меня.
Из комнаты раздался радушный возглас:
– Вот так новость!
Миссис Бутл поднялась. Ее огромная фигура, казалось, заполнила всю комнату.
– Какой сюрприз! Ну, входи же, входи, дорогая. А я как раз вспоминала о тебе сегодня утром. Входи и расскажи, как ты здесь оказалась.
Сильвия вошла в дом и поставила на пол свой багаж. Перед ней стояла миссис Бутл, такая чудовищно громадная, но в то же время, улыбающаяся и каждой морщинкой на лице источающая благодушие и дружелюбие. Девушка ощутила, что весь ужас и страдания, которые она перенесла, вся смертельная усталость от изнурительного путешествия как будто бы вдруг исчезли. Она снова почувствовала себя слабой и незащищенной, потому что ей уже не надо было принимать волевые решения. В этот момент Сильвия забыла, что она женщина, что она взрослая, и как будто бы снова стала маленькой девочкой. Девочкой, вернувшейся домой, убежавшей от бед, опасностей и несчастий к своему единственному другу, к человеку, который всегда был добр и нежен. Она так обрадовалась миссис Бутл, что крепко обхватила ее шею руками и зарыдала у нее на плече.
Глава 17
– Выпей-ка вот это, дорогуша, а потом ты мне все расскажешь по порядку, – сказала миссис Бутл, как большой корабль, вплывая в крохотную спальню со стаканом горячего молока в руке.
Сильвия благодарно взглянула на нее из кровати и попыталась сесть, подложив подушку под спину.
– Никогда не представляла себе, что постель может быть такой удобной, – сказала она.
Миссис Бутл рассмеялась.
– Когда все тело болит, лучше всего лежать на пуховом матрасе. А вот некоторым этот матрас не нравится, например, одному молодому шалопаю, которому он и принадлежит.
– Я чувствую себя так ужасно, что вытеснила вашего сына из его комнаты, – промолвила Сильвия.
– Не стоит переживать, – посмеиваясь, заметила миссис Бутл. – Он привык. Этот парень может спать на чем угодно. Он и на кушетке прекрасно выспался. У нас постоянно бывают люди, то приходят, то уходят. Отец посмеивается надо мной и называет наш дом домом для беспризорников и бродяг.
– А я и есть бродяга, – вздохнула Сильвия.
Миссис Бутл подвинула стул ближе к кровати.
– Давай-ка пей молоко, пока горячее, – скомандовала она. – А потом расскажешь о своих мытарствах.
– Вы так добры ко мне, – сказала Сильвия. – Вы всегда были очень добры. Я решила вернуться к вам… Мне некуда больше идти.
– Я же говорила, что ты всегда можешь рассчитывать на мой дом, – ответила миссис Бутл, – но я разочарована, очень разочарована. У меня были такие надежды на тебя.
Сильвия опустила глаза, и на какое-то время наступила тишина. Затем, выпив немного молока, она сказала:
– Может, это нехорошо с моей стороны говорить с кем-нибудь о Шелдон-Холле, но мне все же, нужно кому-то рассказать. Я хочу попросить совета и знаю, что вам можно доверять.
– Да, дорогая, можешь быть абсолютно откровенной. Не расстраивайся и не стесняйся. Я храню секреты как могила, а может быть, даже и надежнее.
Сильвия слабо улыбнулась, а затем усилием воли заставила себя приступить к рассказу. Она начала с того момента, когда поезд отправился из Пилбрука, оставив на платформе машущую ему вслед миссис Бутл. Она рассказала о длительном путешествии, о том, как боялась, что того, кто нужен, не окажется дома. Затем заговорила о своей первой встрече с Робертом Шелдоном. Она и не подозревала, как изменились ее голос и выражение лица, когда речь зашла о нем. Только слепой и глухой не понял бы, в чем дело, а миссис Бутл не была ни тем, ни другим. В первый момент девушка выглядела измученной и страшно уставшей. Но теперь, когда она заговорила о сэре Роберте, ее щеки раскраснелись, а глаза засияли. Она произносила его имя с особой нежностью, и миссис Бутл стало ясно без всяких объяснений, что Сильвия влюблена в хозяина Шелдон-Холла.
Девушка все рассказывала и рассказывала. Она, то запиналась, то вдруг начинала говорить так быстро, что, казалось, хотела вместе с потоком слов перескочить через все то, неприятное и страшное, что произошло с ней. Наконец Сильвия добралась до того момента, когда сэр Роберт вошел в детскую и стал ее допрашивать, а затем обвинил во лжи.
И в тот момент, когда она заговорила об этом, слезы, до сих пор старательно сдерживаемые, потекли по щекам. Сильвия хотела продолжать свой рассказ, пытаясь говорить ровным голосом, но бесполезно. Не выдержав, девушка закрыла лицо руками и разрыдалась.
90 
