143 
У Поляка задергалось веко правого глаза. Если бы под рукой оказался топор, то башка этой лярвы наверняка покатилась с плеч. Но топора под рукой не нашлось. «Иди и устройся на работу», – брызгая слюной, заорал Поляк. «Устроюсь», – пообещала Тростина, зная наперед, что на работе долго все рано не удержится. Со здешних хлебных должностей ее уже выгоняли, то за пьянство, то за воровство. Поэтому бедная женщина, скупая краденое у цыган и местных воров Михалыча и Ларика, ездивших на гастроли в столицу, жила перепродажей на рынке шмоток.
Поляк, поругавшись немного, грохнулся на стул, протянул к бутылке с рябиновый настойкой и, накатив губастый стакан, прикончил его в два глотка. Прошел в спальню, повесил на батарею сырые носки. Присев на стул, вставил снаряженную обойму в рукоятку пистолета, засунул его под подушку. Только тогда, словно ощутив себя в полной безопасности, выключил свет, рухнул на кровать, утонув в пуховой перине. Тростина, решив, что все обиды уже забыты, прилегла с краю, робея, обняла возлюбленного. Но еще не остывший от ссоры Поляк молча спихнул женщину ногами на пол. Тростина, шепотом матерясь, поднялась на ноги, пошла в соседнюю комнату, прилегла на диване. Еще недавно, год назад или около того, по бухому делу Юра обещал жениться, а сегодня поносит последними словами, убить готов. Конечно, она старше Поляковского на восемь лет, собой не так чтобы красавица. Словом, надежда на счастливое замужество, еще не погибшая в женском сердце, с каждым днем чахнет, как полевой цветочек в сохлой земле. От жалости к себе Тростина разрыдалась в подушку.
Утром она поняла, что с Юрой случилось большая неприятность. Он куда-то названивал по мобильному телефону, но почему-то никто не отвечал. Тогда Поляк вливал в себя очередную порцию «рябиновки», ложился на кровать и, слюнявя палец, ковырял им обои в цветочек. На все вопросы хозяйки отвечал руганью или отмалчивался. Только под вечер немного оживился, залез в штаны, натянул майку и спросил, дома ли сейчас Михалыч и Ларик.
– Дома, где им быть.
Тростина, решив, что рябиновка привела Поляка в то настроение, когда душа просит праздника. Он вытащил из пиджака бумажник, положил на стол деньги и сказал:
– Сходи за ними, пусть придут. И в магазине возьми чего-нибудь. На свое усмотрение.
Тростина, решившая, что Юра простил ей все пригрешения и вранье про пархатого, подхватила сумку и птичкой вылетела из дому.
Глава шестая
Мальгин, увидев, что на веранде снова появилась женщина, та самая, что утром развешивала белье. Он выключил радио, посмотрел на часы. Время близится к пяти вечера. На улице нет прохожих, моросит серый дождик и кажется, что вот-вот наступит ночь. Из машины можно разглядеть, как Тростина сняла недосохшие тряпки, скомкав, кинула в таз и отнесла в дом. Через пять минут снова появилась на веранде. Одетая к выходу на улицу, в серый плащ и шерстяной берет, она спустилась с крыльца, но не остановилась, чтобы запереть замок. Плотно прикрыла дверь, пробежав по раскисшей от дождя тропинке, толкнула калитку, и, выйдя на улицу, зашагала в противоположном от Мальгина направлении. Неожиданно остановилась, полезла в красную матерчатую сумку и раскрыла над головой голубой купол складного зонтика.
Тростина так торопилась, что даже не кинула взгляд на нездешнюю темно зеленую «девятку» с московскими номерами, стоявшую на противоположной стороне улицы, наискосок от ее дома. Помахивая сумкой, она, огибая лужи, пошла по своей стороне улицы вдоль бесконечных заборов и скрылась за поворотом.
Мальгин включил заднюю передачу, проехав метров сто, развернулся, загнал машину в незнакомый темный переулок без названия. С одной стороны тянулась кирпичная стена какого-то склада, напротив, через дорогу прямо на тротуар строители выгрузили металлические трубы, вырыли траншею, которую сейчас заливал дождь, и скрылись. Мальгин, надвинул на лоб козырек кепки, заспешил обратной дорогой, на ходу застегивая пуговицы куртки. Итак, Тростина сняла с веревки еще сырое белье и вышла из дома, даже не заперев веранду. Она спешила и раскрыла зонтик, когда поняла, что дождь сильный, после десятиминутной прогулки она в своем легком плаще промокнет насквозь. Все эти суматошные, на первый взгляд, беспорядочные действия могли означать следующее: в доме остается человек, и этот человек ожидает гостя или гостей.
Если бы хозяйка просто вышла в ближайший магазин за харчами, оставив дом пустым, она поступила с точностью до наоборот: не тронула бы застиранное бельишко, все эти старые трусики и бюстгальтеры, которые неловко показывать постороннему человеку, заперла веранду и повернула деревянную завертку на калитке. И еще: гости появятся скоро, иначе не было бы этой спешки. Возможно, в запасе жалкая четверть часа или того меньше, но бессмысленно ждать лучшего момента, чтобы застать Поляка в одиночестве. Мальгин шагал быстро, сбиваясь на бег.
143 
