151 
Ну, пусть помечтает.
Островский бросил взгляд на телохранителей, отборные парни, владеют всеми видами оружия, полностью экипированы. В машинах уже лежат автоматы, помповые ружья, пистолеты. Этим арсеналом можно два взвода вооружить и ещё останется на отделение.
Все отлично. И сам Островский в порядке, в настроении. На майку надет американский бронежилет опытного образца. Пуля от «ТТ», Макарова или картечь для такого жилета – семечки. Все равно, что стрелять из водяного пистолета. Автоматные пули со стальным сердечником могут сломать ребра или оставят на теле синяки – и только. Жилет не сдержит разве что пулю с вольфрамовым сердечником. Но у Климова таких патронов наверняка нет.
Да и вряд ли Островскому придется подставляться под пули. Правда, жилет тяжеловат, как-никак семь с половиной килограммов, он давит на плечи, широкие синтетические ремни впиваются в бока. Карманы тянут пистолеты «Кольт Мустанг» девятого калибра, «Зауэр» тридцать восьмого калибра и парочка снаряженных обойм. Но такое неудобство можно какое-то время потерпеть.
Сверху бронежилета Островский надел плащ свободного покроя, по погоде. Под плащом жилет не заметен.
Что ж, время на сборы вышло. Можно рассаживаться по машинам.
План, на ходу придуманный Виктором Черных прост и потому гениален. По набережной едет три машины. Первая – джип «Эксплорер». Тачка проезжает мимо ворот и останавливается метрах в десяти от них, на набережной. Последний «Ниссан» встает, не доезжая до ворот нескольких метров. Средняя машина заворачивает во двор.
С заднего сидения вылезает Иван Ватутин, человек, внешне напоминающий Островского, разве что помоложе годиков на пять. Одинаковый рост, фигура, вытянутое бледное лицо. Именно за внешнее сходство с хозяином Ватутин получил в свое время денежное место в охране Островского. В вечерних сумерках родная мама с десяти шагов не разберет, кто её сын.
Одет Ватутин все в такой же черный плащ, голова прикрыта кепкой. Островский подошел к Ватутину, улыбнулся.
– Волнуешься? – спроси он.
– Есть немного, – Ватутин ещё ниже надвинул на лоб козырек кепки. Тонкие ноздри мелко подергивались, будто Ватутин принюхивался к какому-то незнакомому, но приятному запаху.
– Все будет пучком, – пообещал Островский. – Это простое, совсем легкое дело.
Разумеется, о том, что Климов в свое время увлекался оружием, слыл заядлым охотником, весьма прилично стреляет с двух рук, Иван Ватутин не знает. Потому что не положено ему знать об этом. Возможно, этим вечером Ватутин умрет. Да что там, возможно… Наверняка умрет. Считай, заряд картечи или пуля уже сидит в его башке.
Но это будет благородная и, главное, последняя жертва.
– Ты должен выглядеть спокойно, – напомнил Островский. – Не дергайся. Вылезай из тачки, вынь руки из карманов. Чтобы этот гад не думал, что ты прячешь пушку. Просто стой на месте. И жди.
– В смысле, чего ждать? – не понял Ватутин.
– Просто жди и все.
Если Климов наблюдает за происходящим во дворе со второго или третьего этажа, даже из подъезда, то не сразу поймет, кто перед ним: Островский или незнакомый посторонний мужик. Что же он сделает? Рубль за сто, выстрелит без промедления. И тем обнаружит себя. Дальше остаются простые технические вопросы. На склад ворвутся бойцы охраны и…
Если рядом окажется сообщник Климова, тем хуже для него. Идеальный вариант взять Климова живым и побеседовать с ним перед тем, как он изойдет дерьмом и кровью. Но жизнь Климова – не самоцель. Он хорош и мертвый.
– У тебя ведь сын? – неожиданно спросил Островский.
– Да, в шестой класс осенью пойдет, – ноздри Ватутина продолжали нервно трепетать.
– А мой в МГИМО поступает, – похвастался Островский. – Можно сказать, уже студент.
Дождь припустил сильнее. Островский снял с головы и стряхнул мокрую кепку, посмотрел на часы. До встречи остается двадцать пять минут. Пора. Только-только успеют доехать без опозданий.
– По машинам, – скомандовал Островский.
– По машинам, – как это, повторил команду Черных.
Островский забрался на заднее сидение «Эксплорера», рядом с ним сел Черных, поставив между ног помповое ружье «Ремингтон». Водитель плавно тронул машину с места. Через несколько секунд из ворот офиса вырвались три иномарки.
* * *
Просидев на ящике минут десять, Климов почувствовал, что на складе довольно холодно. Сыростью тянуло из всех углов, с лестницы, из разбитого окна. Климов встал на ноги, снял перчатки, стал шевелить руками, чтобы пальцы не задубели, не потеряли гибкости.
151 
