Особенно,... 
66 
– Пу, пу, пу, пу…
Волк попятился задом, но через минуту вернулся на прежнюю позицию. Каширин решил, что стрелять нельзя. Звук выстрела могут услышать в поселке. И тогда жди беды.
– Пу, пу, трах, тах, – орал Каширин.
Никакой реакции. Волк не испугался, напротив, приблизился к человеку метра на полтора. Держа ружье наизготовку, Каширин боком, чтобы волк оставался в зоне видимости, стал подниматься на склон оврага. Волк последовал за Кашириным, спустился вниз с противоположного склона и начал подъем.
Каширин погрозил волку ружьем и быстрее заработал ногами. Отдуваясь, вскарабкался вверх. Кромешный мрак. И снова кажется, что где-то кричит женщина. Ее режут на куски, а женщина обливается, захлебывается кровью и орет во все горло. Это просто наваждение…
Он включил фонарик, старясь определить свое местоположение. Увидев грузовики, опрометью бросился к ним. Вскочил на подножку первого. Через несколько мгновений он повалился на сидение, захлопнул дверцу. В кабине самое безопасное место. Но сердце Каширина продолжало беспокойно колотиться. Волк прибежал следом.
Он уселся перед машиной, задрал морду кверху, к черному беззвездному небу, и завыл. Каширин включил и, спохватившись, выключил фары дальнего света. По степи метнулось несколько вытянутых теней. Еще волки. Целая стая. Вовремя же он сделал ноги. Еще минут пять промедления, и волки окружили бы его со всех сторон и задрали, как отбившуюся от стада овцу.
Каширин проверил, плотно ли закрыты дверцы. Он лег на сидение, закрыл глаза, поджал ноги.
– Боже, куда я попал? – спросил Каширин самого себя и вдруг всхлипнул. – Кем я был? И в кого превратился?
Отвечать на эти вопросы не имело смысла. Надо бы хоть ненадолго вздремнуть. Наверняка завтра нелегкий день. Но волчий, раздирающий человеческую душу, вой не дал сомкнуть глаз до самого рассвета.
Глава тринадцатая
После муторного перелета из Оренбурга в Москву Павел Литвиненко не позволил себе расслабиться. Отдав указания своему помощнику Сергею Коробову, он завернул к себе на квартиру. Принял душ, переоделся, наскоро перекусил, сел за руль внедорожника. Литвиненко отправился в ту самую гостиницу в районе метро «Спортивная».
Пожилой лысый администратор, пахавший второю смену, за себя и за покойного коллегу Станислава Гущина, клевал носом. Литвиненко подошел к служебной стойке. Громко покашлял в кулак и, когда администратор проснулся, сунул в окошечко милицейское удостоверение, выписанное на имя подполковника Рощина.
Такую ксиву можно без опаски показывать кому угодно, хоть прокурору. Удостоверение слеплено на совесть и выглядело бы точь в точь, как настоящее, если бы не одна мелочь. Водянистая голубенькая, а не темно-синяя, колотушка. Впрочем, гостиничному администратору не по чину, вникать в подобные тонкости.
– У вас триста десятом номере останавливался молодой человек, – Литвиненко спрятал удостоверение. – Три или четыре дня назад он съехал. Мне нужно глянуть регистрационную карточку.
– Да, да, конечно, – кивнул администратор. – В триста десятом, говорите?
Он покопался в картотеке, выложил на стойку карточку, с которой Литвиненко списал в блокнот паспортные данные некоего Игоря Павловича Алексашенко.
– А он что, преступник? – спросил администратор.
– Совершенно верно, – кивнул Литвиненко. – Вор. Специализируется на гостиничных кражах. У вас ничего не пропало?
– Нет, пока ничего, – покачал головой администратор. – И заявлений от постояльцев тоже не было.
– Странно, – пожал плечами Литвиненко. – Обычно этот зубр без добычи не уходит. Видно, что-то его насторожило, вспугнуло. Решил не рисковать. Ничего, скоро мы его возьмем.
– Что, опасный преступник?
– Я бы сказал, матерый хищник.
– Может, хотите осмотреть номер, где он останавливался? Правда, там уже все убрали, заселили других жильцов…
– В этом нет необходимости.
Поблагодарив администратора, Литвиненко вышел из гостиницы. Под козырьком подъезда его уже ждал молодой помощник Сергей, он и сел за руль внедорожника. Патрон не должен отвлекаться на пустяки.
* * *
Через сорок минут Литвиненко подъехал к дому на Большой Дорогомиловской улице, поднялся на девятый этаж и нажал кнопку звонка. Дверь открыл мужчина лет тридцати с небольшим, одетый в зеленые тренировочные штаны и майку. Хозяин квартиры выглядел не блестяще: нос заклеен пластырем, губы распухли, покрылись коростой из запекшейся крови, на щеке отливает всеми цветами радуги синяк неровных очертаний.
66 
