.
Очередная сказка о Золушке 
132 
– Очень хороший человек! – добавил он чуть ли не с угрозой.
– Это бесспорно,– усмехнулся Зимородинский – Ну как же, священник – и плохой?
И опять принялся разглядывать Ласковина, как искусствовед – старую картину. «Не подделка ли?»
Андрей заерзал на стуле.
– Может, еще чаю попьем? – проговорил Ласковин.
– Может, и попьем,– рассеянно отозвался Слава. Вид у него был как у рыболова, наблюдающего за прыгающим поплавком.
– Эй! – погромче произнес Андрей.– Может, я сам расскажу, а?
Терпеть не мог, когда его «сканировали» подобным образом.
«Когда-нибудь сам будешь делать то же!» – проклюнулся внутренний голос.
Как же! Зимородинский, Антонина, «двойник» в красных сапогах, Пашеров, провались он! Ласковин готов был поклясться: каждый из них, «заглядывая» ему в нутро, «видел» совсем не то, что другие.
Мысль эту можно бы назвать озарением, если б Андрей сам не скомкал ее: «Ни хрена они не видят!»
Тут он рассердился… и тут же «увял». Сердиться на Зимородинского – себе дороже. Полным дураком выставит.
– Сам так сам,– тем временем согласился Слава.– Чаю так чаю…
– Только это не для распространения,– хмуро проговорил Андрей.– Я обещал помалкивать!
Зимородинский только кивнул. Считая себя учителем Андрея, Слава воспринимал как должное, что обещание «помалкивать» на него не распространяется.
О да! Вторая часть истории показалась ему куда занятней. На «слуг сатаны» Зимородинскому было в высшей степени наплевать. Он не делил мир на «добро» и «зло». Но «незримых» воинов ставил куда выше реальных бойцов. И понимал, что место его ученика может оказаться куда как высоко на иерархической лестнице школы. Выше, чем место самого Зимородинского. Может быть, вровень с самим основателем школы «девяти сутр», школы, к которой по-настоящему и принадлежал сэнсэй Ласковина. Хотя знали об этом лишь сам Зимородин-
ский и его далекий наставник. Для всех прочих он был тренером стиля Сётокан. Мастеру не так уж трудно имитировать любую технику.
Чем выше поднимается воин, тем мощнее его враги. Причем, как чувствовал Слава, ни вампир (вот любопытная тварь!), ни ведьма из Всеволожска настоящими врагами не были. Вампир – случайность, а ведьма – скорее друг. Соединила с родовым корнем, выполнила «обережный» ритуал: вон до сих пор в ключевых точках «тонкого тела» огоньки светятся…
Зимородинский присмотрелся к этим огонькам… и похолодел. За ними, укрытая такой рассеянной «тенью», таилась столь могучая «броня», что вдруг не прошибить и древнекитайским мастерам. Выглядело это страшно. Словно бы шел, шел по лесу человек да заметил: впереди что-то блестит. Приблизился и обнаружил между деревьями прикрытый маскировочной сеткой громадный тяжелобашенный танк. А еще через мгновение увидел человек, как начинает медленно клониться книзу черный хобот орудия… прямо в него!
Зимородинский «отпрянул» и вновь увидел перед собой возбужденное лицо ученика. Болтает хлопец и не подозревает, что у него за спиной. И хорошо, что не подозревает. Такая мощь иной власти требует. Да такой власти, что Андрею не по вкусу бы пришлась. На сей момент.
«А ведь все предусмотрел,– с восхищением подумал о сотворившем „броневую махину“ Зимородинский,– все, даже „любовь девы чистой и беспорочной“!»
Тут Слава искренне порадовался бы за друга-ученика, если не знал бы: по волоску ходят и сам Ласковин, и любовь его. Все, что дано воину,– дано ему для победы. Рвутся же ниточки-судьбы еще легче, чем связываются: проигравший теряет все!
«Я не должен ему помогать,– подумал Зимородинский.– Не должен и не могу. Собью только». Вмешавшийся в чужую судьбу должен не просто «видеть» ее, но и всецело направлять. Иначе он вроде хирурга-самоучки, что, желая выкачать жидкость из легкого, вскрывает грудную клетку. И позавидовал Слава незнакомому отцу Егорию. Легко христианам: они могут. Потому что не своей властью, а высшей. «У меня свой путь,– подумал Зимородинский.– В том смысле, что, может, есть получше, но этот – мой! И у Ласки – свой. Путь. Разве мало?»
А Андрей тем временем уже дошел до Пашерова. С жаром излагал: вот он, слуга сатаны. Страшный, почти всесильный, потому что уже и теперь не достать: власть у него, деньги, положение. («Не достать,– мысленно согласился Зимородинский.– А надо ли?»)
– Надо остановить! – взмахнул рукой Андрей, ладонь со свистом рассекла воздух.– И уничтожить!
Тут Слава все же не удержался:
132 
