Последние отзывы

  28  

Андрей встает, потягивается. Он выглядит спокойным и непринужденным. Если кто-то из троих не спит, пусть видит: это не враг, это свой. Стараясь ступать мягко, но не бесшумно, Андрей подходит к одному из спящих. Звук его шагов не должен беспокоить их слух. Наклоняясь, Андрей трогает за плечо ближайшего. Он мог бы убить его во сне, но он не любит убивать во сне. Враг должен встречать свою смерть, зная кто пришел за его жизнью.

Андрей прикасается к плечу лежащего так, как сделал бы это его соратник: вставай, друг, пришло твое время.

Да, пришло твое время! Узкий острый клинок погружается в ухо врага, пронзает мозг, с тихим скрежетом выходит обратно… и ноги убитого выбивают барабанную дробь по доскам настила!

Лаской, гибкой молнией бросается Андрей на третьего человека. Больше он не заботится о тишине. Быстрей,

быстрей! Он падает на сильное, мгновенно напрягшееся тело и ударяет сверху ножом, с колен, прямо в сердце!… И нож застревает в кольце панциря! Застревает, погрузившись меньше чем на ладонь. Андрей рвет нож обратно, но тот застрял прочно, а руки врага, полусонного, уже смыкаются на его горле.

Кулак Андрея обрушивается душителю на переносицу, он слышит треск, руки разжимаются. Андрей прыгает с колен туда, где лежит (лежал?) четвертый. Второй нож, поясной, шире и тяжелей первого,– у него в руке…

Короткая стрела с бронзовым широким наконечником ударяет Андрея в живот, вспарывая внутренности. Он ослеп от боли, но рука, сама, уже нашарила чужое лицо, выдавила пальцем глаз… Крик врага сладок, как песня любимой! Чужой клинок вспарывает его левую руку (эта боль – ничто в сравнении с той, что уже есть), но Андрей опрокидывает своей тяжестью врага на спину. Пальцы его левой руки уже не в состоянии давить – перерезаны сухожилия, но есть правая. С кинжалом. И Андрей бьет, бьет этим кинжалом в невидимое лицо. Кажется, он кричит. Или воет?

И тут боль взрывается в животе с невероятной силой, словно его разорвали пополам…

Андрей Ласковин просыпается от собственного крика и целую минуту лежит неподвижно, умеряя удары сердца и дыхание, приучая себя к мысли, что его внутренности целы, что это не его мука. Через некоторое время удается немного успокоиться. Андрей зажигает фонарик, а потом спиртовку, чтобы разогреть воду для чая. Время 1.37. Но он по опыту знает: снова заснуть удастся не раньше чем через час. И никто не гарантирует Ласковину то, что кошмар не повторится.

Глава седьмая

Трудно сказать, на что рассчитывал Конь, давая Андрею адреса опекаемых «тобольцами» фирм. Но если он думал, что Ласковин начнет бездумно громить их одну за другой, то ошибся. Андрей больше ничего не собирался делать бездумно.

Утро он начал с того, что позвонил в больницу, где лежал Гудимов, и сумел добраться до лечащего врача. Еще вчера дежурная сообщила Ласковину, что состояние больного удовлетворительное и температура 37,8° С. Сегодня он узнал намного больше. Во-первых, Виктора перевели из реанимации в двухместную палату, во-вторых, инвалидом-паралитиком он не станет. Хотя, скорее всего, полного восстановления ожидать не приходится, то есть каратэ-до для парня закончилось. Также он узнал, что с сегодняшнего утра Гудимов относится к категории «платных» больных.

«Что ж,– подумал Андрей, вешая трубку.– Если руководствоваться библейским законом „око за око“, справедливость восстановлена. С его точки зрения. А вот „тобольцы“ вряд ли удовольствуются ушибленными ребрами и распухшим ухом Ласковина. Гнать будут, как бешеного пса! А он будет кусаться! Но не как бешеный пес, а с… выбором!»

Первая выбранная Ласковиным фирма из списка Абрека носила нежное название «Лидия-принт». А выбрал ее Андрей потому, что находилась она здесь же, совсем рядом, на Кировском проспекте.

«Лидия-принт». Печати, бланки, визитки, малотиражные издания, рекламные проспекты, разработка фирменного стиля, импортная канцелярия. Словом, всего понемногу. Прекрасно оформленная витрина, внушающий уважение интерьер офиса, новая оргтехника, немногочисленные вежливые сотрудники – недешево, но очень, очень престижно.

«Прошу вас, пожалуйста! Директора? Как вы удачно зашли: еще десять минут, и Лидия Андреевна уехала бы в банк. Прошу вас, сюда, пожалуйста!»

Никаких формальностей, никаких «а-кто-ты-собственно-такой?» Клиент, даже возможный клиент,– это Персона.

Кабинетик у директора крохотный: тоже часть имиджа. Крохотный – но себе на уме. Широкий стол, компьютер, факс-модем-телефон, высокое, аркой, окно, жалюзи, кресло, еще одно кресло, побольше, для посетителя. И уважение клиенту, и – с подковыркой. «Лидия-принт» – под «крышей». Бандит, он когда силу демонстрирует, норовит на «хозяйское» место усесться. А «хозяйское»-то место не всякую задницу вместит, сделано точно под директорскую аккуратную попку.

  28