3 
С тех пор как в Монте-Карло открылись двери игорных домов, там собирались все знаменитости не только европейские, но и американские. Все переменилось, когда король Эдуард в бытность свою принцем Уэльским ввел в моду курортное местечко Канн.
Аристократия, финансовая и политическая элита, люди искусства, авантюристы и представители полусвета — все стремились сюда.
«Я хочу хоть недолго пожить спокойно», — подумал Тайрон.
Он знал, что сестра не станет пытаться сделать его приманкой для посещающих ее салон гостей, как это пытались сделать многие. И нетрудно понять, почему.
Тайрон Штром был не только интересным и богатым молодым человеком из аристократической семьи; он был также удивительно хорош собой. Помимо внешней привлекательности, обаяния и остроумия, Тайрон обладал какой-то интригующей таинственностью, делающей его неотразимым для женщин.
Они, разумеется, не имели представления, какой опасной деятельностью он занимается, но где бы ни появлялся Тайрон Штром, он везде вызывал интерес и любопытство.
Когда он вышел из ванны, то своей стройной, атлетически сложенной фигурой напомнил бы любому беспристрастному наблюдателю античную статую.
Помимо прекрасных природных данных он был в превосходной физической форме, и когда Тайрон вошел в спальню, лакей-француз, ожидавший, чтобы помочь ему одеться, посмотрел на него с восхищением.
Тайрон Штром заговорил с ним на отличном французском. Когда ему оставалось только надеть фрак, он отпустил лакея.
— Вы можете идти. С остальным я прекрасно справлюсь сам.
— Я уберу попозже. Monsieur.
— Благодарю вас.
Дождавшись, когда лакей ушел и оставил его одного, Тайрон Штром потушил свет и вышел на балкон.
Ему хотелось взглянуть на открывавшийся перед ним прекрасный вид и на усыпанное яркими звездами ночное небо.
Очарование природы успокаивало его, как прохладная рука на пылающем лбу. Воздух был напоен дивным ароматом мимозы и казался густым и сладким. Он представил себе, как утром над душистыми ярко-желтыми гроздьями цветов загудят трудолюбивые пчелы.
Кругом все было так мирно, так знакомо, так безмятежно. Именно к такому покою и блаженной тишине стремился он в последние месяцы своей жизни. Облокотившись на перила балкона, Тайрон ощутил легкое дуновение морского ветерка и подумал, не остаться ли ему здесь, наедине со своими мыслями, вместо того чтобы предстать перед гостями, здороваться, кланяться, отвечать на вопросы и расточать комплименты.
Шумное оживление молодежи, звуки оркестра, хлопанье пробок шампанского шли вразрез с его настроением.
Но он тут же сказал себе, что как раз это ему и нужно.
Тайрон продолжительное время был так упорно сосредоточен на проблемах и трудностях своего задания, что нужно было время, чтобы его мозг перестал так напряженно работать, а обострившиеся чувства немного притупились.
Он собрался уже бросить последний взгляд туда, где сверкающее серебром в лунном свете море сливалось с туманным горизонтом, когда внизу раздались чьи-то голоса.
— Прошу вас, выслушайте меня, Невада! Не будьте столь жестокосердны! Вы должны меня выслушать!
Это был мужской голос, и в нем прозвучала такая страстная мольба, что Тайрон услышал в ней даже нотки отчаяния.
— Слово «должна» ко мне неприменимо, — ответил женский голос.
— Вы меня избегаете, Невада, и это сводит меня с ума! — страстно продолжал мужчина. Почему вы так изменились? Почему вы так со мной обращаетесь?
— Как я с вами обращаюсь? — насмешливо протянула женщина, и Тайрон Штром уловил в ее речи легкий акцент.
Он не был любителем знакомиться с чужими сердечными тайнами, но ему не хотелось обнаруживать своего присутствия, которое могло бы спугнуть эту парочку.
— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду, Невада. Вы были так добры и милы со мной и вдруг, вознеся меня до небес, вы, не испытывая ни капли жалости, сбросили меня в глубины ада!
— О, Дэвид, как это поэтично!
— Черт, неужели вы не можете отнестись к моим словам серьезно? — воскликнул мужчина, совершенно выведенный из себя. — Я люблю вас, Невада, и вы лишаете меня рассудка!
Женщина рассмеялась.
— Вы выражаетесь высокопарно, словно находитесь на сцене. И почему только мужчины всегда повторяют одно и то же? Ваш запас слов очень ограничен, бедняжка Дэвид.
— Вы смеетесь надо мной, вы хотите сделать меня еще более несчастным. Как вы можете быть так жестоки? Женщина снова засмеялась.
3 
