Особенно,... 
38 
– Ты, наверное, была потрясена.
– Я была готова к этому, потому что папенька очень долго не писал мне. Я часто посылала ему письма… но он не отвечал. Я вообще чуткая, и у меня появилось предчувствие, что папенька должен был очень скоро очутиться в раю… вместе с маменькой.
Джиованна говорила спокойно, но герцог догадался, как горько ей было сознавать, что отец умер, не сказав последнего «прости», а она не сумела вырвать его из-под власти этой страшной женщины, его новой жены.
– А когда ты сообщила им о своем возвращении?
– Вначале я не думала об этом… но потом пришло письмо от полковника Макбета и других членов клана, которые писали, что я стала графиней Далбет и предводительницей клана и поэтому должна вернуться.
Джиованна на миг умолкла, словно поражаясь, как внезапно все произошло.
– Правда, они все-таки позволили мне окончить школьный семестр.
– А тебе этого хотелось?
– О да! Я так боялась возвращаться в Шотландию!
Мы с бабушкой все обсудили и решили, что вначале я должна сдать экзамены после второго семестра.
– А потом?
– Потом внезапно пришло письмо из Америки. В нем говорилось о кончине моей крестной, которая оставила мне целое состояние.
– Как же ты, наверное, удивилась!
– Еще бы! Теперь я могла помочь всему клану Макбетов – я ведь так волновалась за них, зная, что мачеха ничего им не дает!
Джиованна вздохнула.
– Бедняки обращались только к своим старейшинам, у которых совсем не было денег – ну, или по крайней мере меньше, чем у нас.
Герцог был искренне тронут такой заботой о людях.
– Мне следовало связаться с банком в Лондоне или в Эдинбурге, а бабушка сказала, что ее поверенные в Неаполе все устроят, – продолжала Джиованна.
– Так и вышло, да?
– К несчастью, они решили обо всем написать моей мачехе. Скорее всего именно поверенные виноваты в том, что новости о наследстве попали сначала в итальянские, а потом в английские и шотландские газеты.
Теперь герцог понял, как все произошло и почему Далбеты и Мак-Кэроны связались с маркизом Лотианом – министром по делам Шотландии.
– Пока я доучивалась в школе, я не слишком задумывалась о наследстве, – продолжала Джиованна. – Потом я получила письмо от полковника Макбета, он требовал моего возвращения в Шотландию, и одновременно с этим – письмо от мачехи.
– Что она тебе написала?
– Что встретит меня в Дувре, если бабушка сможет найти человека, который привезет меня туда.
– Тебе ведь вряд ли хотелось снова встречаться с ней?
– Я отнеслась к этому как к неизбежному злу, – ответила Джиованна. – Я боялась только, что после смерти папеньки мачеха станет моим опекуном и мне придется слушаться ее. Впрочем, имея столько денег, я бы помогала своим людям, и в этом меня, конечно, поддержали бы родственники.
– Так, значит, ты отправилась в Шотландию.
– Бабушка поговорила с матерью-настоятельницей, и та послала со мной одну из монашек – очаровательную женщину, она всегда ездила по делам монастыря в Рим и вообще всюду.
– А когда ты добралась до Дувра? Что было потом?
– Мачеха и ее старая служанка, Энни – я ее помнила, но мне она очень не нравилась – ждали меня в отеле «Лорд Уорден». Я попрощалась с сестрой-монахиней и поехала в Шотландию.
Герцог молча ждал, видя, что Джиованна начинает нервничать.
– Вначале, – смущенно призналась она, – мачеха не сказала ни слова о моем наследстве и только спросила, какие я отдала распоряжения. Я не видела причины скрывать это и показала ей все документы, которые мне выдали бабушкины поверенные в Неаполе.
Вздохнув, Джиованна добавила:
– Только потом я поняла, как глупо поступила. Мачехе стали известны имена банкиров в Лондоне и Эдинбурге – эти люди обещали выполнить все мои требования и перевести деньги в любой шотландский банк, какой я выберу.
– Когда мачеха попросила тебя об этом?
– Мы ночевали в Лондоне. Вечером к нам в отель явился представитель банка, и я подписала множество документов, которые мачеха внимательно прочитала.
Словно оправдываясь, Джиованна произнесла:
– Она была так мила со мной, что я решила, будто теперь, когда папенька умер, а я повзрослела, ей нет нужды ненавидеть меня, как прежде. Мне даже показалось, она хотела подружиться со мной.
– О, актриса она великолепная! – саркастически заметил герцог, но потом умолк, продолжая слушать рассказ Джиованны.
38 
