Последние отзывы

  43  

– Как вы добры, ваша милость! – воскликнула Вирджиния. – Не так много найдется людей, которые заботились бы о друзьях, когда те состарятся.

– Моя дорогая, мы должны делать все, что в наших силах, для других, разве не так?

Они поднимались, как заметила Вирджиния, со второго этажа на третий. Затем прошли длинным извилистым коридором и столько раз поворачивали, что Вирджиния решила, что ни за что не найдет одна обратной дороги. Наконец, остановились у большой двери красного дерева, и герцогиня постучала.

Дверь открыл мужчина в белом пиджаке.

– Доброе утро, мистер Уорнер! – приветствовала его герцогиня. – Как себя чувствует сегодня его светлость?

– Мы в очень хорошей форме сегодня, ваша светлость. Счастливы, спокойны. Мы надеялись, что ваша светлость навестит нас.

– Это мисс Лангхолм! – представила ее герцогиня. – Мистер Уорнер опытный санитар, мисс Лангхолм. Ума не приложу, что бы мы – или, точнее говоря, лорд Рафтон – делали без него.

– Ваша светлость очень добры, – самодовольно ответил мистер Уорнер.

Он пересек небольшую entresol⁵ и открыл другую дверь. В просторной, залитой солнечным светом гостиной сидел седовласый старик. Он был одет тщательно и элегантно. В петлице сюртука был цветок, на сером галстуке – заколка с большим бриллиантом и жемчугом. При виде герцогини он поднялся и протянул к ней руки.

– Милли, моя дорогая! – воскликнул он. Герцогиня поспешно подошла к нему. Он отвесил ей королевский поклон, затем взял ее руку в свои и поднес к губам.

– Ты так давно не навещала меня.

– Знаю, и это очень дурно с моей стороны, – повинилась герцогиня. – Как хорошо ты выглядишь этим утром.

Мистер Уорнер выскользнул из комнаты, и Вирджиния, чувствуя себя несколько неловко, подошла к окну и выглянула из него. Внизу она увидела парк, по которому проезжала верхом с герцогом сегодня утром, а на озере заметила белое отражение маленького храма любви, который все еще посещала Дама в белом. Легенда произвела на Вирджинию большое впечатление, и она задумалась над тем, насколько глубоко на самом деле любила эта дама герцога, который из-за нее погиб.

– Ты прислал мне это маленькое письмецо. – говорила герцогиня за ее спиной, – но забыл подписать его. Ты знаешь, как я дорожу твоими записками, мой дорогой Артур. Не поставишь ли ты свою подпись под этим письмом, чтобы я могла хранить его, как храню все твои billets-doux⁶ эти долгие годы, что мы знаем друг друга?

– Конечно, милая леди, конечно, – согласился лорд Рафтон.

Вирджиния оглянулась. Герцогиня подвела старика к письменному столу. На нем лежало большое гусиное перо, которое она вложила в его руку.

– Где мне подписать его? – услышала Вирджиния бормотание старика. – Я забыл, что я написал…

– Письмо было очень милым и очень ласковым, – ровным голосом произнесла герцогиня. – Только твое имя. Просто напиши «Рафтон».

– Рафтон? Но ты всегда называла меня Артуром.

– Знаю, дорогой! Но поскольку твоя записка предназначается для потомков, я хочу, чтобы ты написал свое полное имя, понятно?

– Да… да, конечно, – согласился старик. – Я забыл, что мои письма так важны.

– Весьма, – подтвердила герцогиня. – У меня сохранились все они – эти восхитительные стихи. Дорогой Артур! Каким умным ты был! Да, подпиши здесь… вот так. Весьма благодарна тебе, от всей души.

Лорд Рафтон вновь опустился в кресло, как будто лишился последних сил. Герцогиня взяла перо из руки лорда и вновь положила его рядом с чернильницей.

– А теперь мы с мисс Лангхолм должны покинуть тебя.

– Ты поедешь… в Лондон? – встрепенулся старик. – Я поеду с тобой. Прошло столько времени… с тех пор, как я был… в Лондоне.

– Да, да, мы должны поехать вместе, – кивнула герцогиня. – Но не сегодня, не сегодня, Артур… Пойдемте, мисс Лангхолм. Она направилась к двери. – Его светлость устал.

Герцогиня держала в руке записку, которую подписал лорд Рафтон. Вирджиния мельком взглянула на нее, а затем посмотрела снова. Она не могла не понять, что записка выглядит необычно, напоминая чек. Затем она сказала себе, что, должно быть, ошиблась. А когда она оглянулась назад, герцогиня быстро спрятала клочок бумаги – или то, что это было, – засунув его за широкий бархатный корсаж, застегивавшийся серебряной филигранной пряжкой.

– Прощайте, мистер Уорнер, – кивнула герцогиня. – Я рада, что его светлости намного лучше. Было очень приятно повидать его.

  43