8 
Вирджиния не ожидала, что маркиз окажется таким высоким, таким широкоплечим и, действительно, черноволосым. Ей всегда представлялось, что англичане блондины, но он был брюнетом, в этом ее мать оказалась права. Он был самым красивым мужчиной из тех, что ей доводилось видеть.
Она, должно быть, сжала руку своего дяди, потому что он посмотрел на нее и она услышала его вопрос:
– С тобой все в порядке, Вирджиния?
Они дошли до конца гостиной, и теперь Вирджиния стояла перед епископом, а маркиз находился рядом с ней. Она знала, не глядя на него, что он повернул голову и смотрит на нее, и была благодарна, что ее лицо прикрыто вуалью; также благодарна, что он так высок и мало что может увидеть, кроме ослепительного блеска бриллиантовой тиары на ее склоненной голове. Началась служба.
– Берете ли вы этого мужчину, чтобы он стал вашим законным мужем… в радости и горе, в богатстве и бедности… в болезни и здравии?..
Вирджиния услышала свой голос, слабый и, казалось, доносившийся издалека:
– Да.
Она услышала его ответ, твердый, уверенный и какой-то совершенно безликий. Голос у него был странный – голос англичанина, – и она подумала, удастся ли им когда-нибудь общаться друг с другом, ей и этому незнакомцу, которому она отдала себя в жены.
Церемония закончилась. Кто-то поднял вуаль с лица Вирджинии; ее муж свел Вирджинию по лестнице к просторному шатру, превращенному в бальный зал с громадным пятиступенчатым тортом на столе посередине.
Вирджиния двигалась вперед неуверенно, чувствуя почему-то, что ее ноги могут запутаться в подоле платья. У нее не хватало мужества поднять глаза на маркиза, хотя она опиралась на его руку. Она ощущала его близость, ощущала его напряжение.
Ее мать щебетала рядом с ними:
– Сюда, маркиз… О нет, я не должна теперь называть вас так, не правда ли? Себастьян! Какое восхитительное имя! Себастьян и Вирджиния так подходят друг другу, не правда ли? Надеюсь, что вас порадовала служба. Епископ Нью-Йорка такой восхитительный человек и старинный друг. Я не хотела, чтобы кто-то другой совершал ваше бракосочетание с дорогой Вирджинией.
Они дошли до стола, на котором покоился громадный торт.
– Бокал шампанского? – предложила миссис Клей. – Затем вы, конечно, будете принимать гостей; после чего вы должны разрезать торт. Я буду стоять рядом. Они пройдут гуськом мимо вас. Всем нашим друзьям так хотелось познакомиться с вами, маркиз… Я хочу сказать – Себастьян. Сегодня вы очень важный гость для Нью-Йорка. А теперь, прежде всех остальных, я должна выпить за ваше здоровье. За вас обоих, мои дорогие! Будьте счастливы!
– Благодарю вас, миссис Клей, очень мило с вашей стороны! – Его голос был глубоким, спокойным и контролируемым.
– А теперь вы с Вирджинией должны чокнуться, – настаивала миссис Клей.
Маркиз повернулся к ней. И Вирджинии пришлось поднять глаза. Она смотрела на него, смотрела в незнакомое, невероятно красивое лицо и видела в его глазах не отвращение, которое ожидала увидеть, но выражение почти циничного безразличия. Обмануться было невозможно. Она смотрела внимательно, пораженная до глубины души, потому что опасалась совсем другого.
– Ваше здоровье, Вирджиния! – услышала она слова мужа. Затем, когда она собралась ответить, то обнаружила, что комната кружится вокруг нее, свадебный торт опрокидывается. И Вирджиния поняла, что это был не торт, а деньги – золотые, сверкающие монеты. Они падали, катились, ударяли по ней, и у нее не было больше сил сопротивляться этому потоку.
Вирджиния почувствовала, что сгибается под их тяжестью, и поняла, услышав чей-то крик – ей показалось, что это ее мать, но она не была уверена, – что золото засыпало ее и убежать невозможно!
Глава 2
Это был звук пения птиц. Вирджиния обнаружила, что прислушивается к трелям, пытаясь отличить одну от другой. Когда-то, давным-давно, она знала каждую певчую птичку по имени.
Очень медленно, с усилием она открыла глаза. Облако красных, белых, желтых бабочек порхало на фоне ярко-голубого неба, и Вирджинию охватило ощущение очарования и счастья. Внезапно на фоне неба появилось лицо, и голос, очень мягко, однако с ноткой волнения, произнес:
– Ты пришла в себя! Вирджиния, ты очнулась!
Вирджиния попыталась заговорить, и на мгновение ей показалось, что ее горло сжато судорогой. Затем едва слышным шепотом она произнесла:
– Кто… вы?
– Я твоя тетя, Вирджиния, – тетя Илайа Мэй! Ты помнишь меня?
8 
