105 
Вдова его старого друга, Иветт, содержала четверых детей и сильно нуждалась. Рейф прекрасно знал, что она не примет благотворительности, поэтому и заказал ей этот портрет, чтобы поддержать ее, а заодно сделать что-нибудь приятное для Джулианны. Однако, увидев выражение лица Джулианны, он начал сомневаться, что жена примет его подарок.
Отперев верхний ящик стола, он отсчитал кучку монет.
— Это первая половина. Остальное я заплачу, когда работа будет закончена.
Он бы заплатил ей всю сумму сейчас, но знал, что гордость не позволит ей взять деньги.
— О, это слишком щедро! Хватило бы и трети.
И все же маленькая ручка протянулась, забрала монеты и ссыпала их в ридикюль.
— Что ж, я пойду, месье… о, извините — милорд! Он улыбнулся:
— «Рейф» вполне подойдет, как и всегда. Берегите себя, Иветт. Мой привет мальчикам.
Он проводил ее до двери. Иветт приподнялась на цыпочки, по французскому обычаю чмокнула его в обе щеки и снова засмеялась, пока Мартин придерживал открытую дверь.
Повернувшись, Рейф заметил наверху какое-то движение и поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть взметнувшиеся юбки Джулианны на лестничной площадке. Вздохнув, он вернулся в кабинет.
Джулианна смотрела в окно верхней гостиной, наблюдая, как проходят мимо леди и джентльмены, няньки с детьми, горничные, лакеи, уличные торговцы — все занимались своими обычными делами. Как бы ей хотелось присоединиться к ним, но со вчерашнего дня она знала, что не может и шагу ступить без слежки.
«Зачем Рейф приставил ко мне соглядатая? — Джулианна провела бессонную ночь, мучаясь этим вопросом, и не только им. Все ее чувства были в полном беспорядке. Неужели он настолько мне не доверяет, что решил за мной следить? Или дело в чем-то другом?»
Его молчание по этому поводу просто взбесило Джулианну.
«Мне нужно время, чтобы все обдумать, — решила она. И подальше от этого дома. Подальше от Рейфа».
Но как избежать надзора Ганнибала?
Два часа спустя Джулианна вставила ключ в замок своего дома на Аппер-Брук-стрит. Закрыв за собой дверь, она пересекла знакомый холл. В доме стояла тишина.
План сработал безупречно. Ускользнуть от Ганнибала оказалось намного проще, чем она предполагала. Конечно, сбежать без помощи сообразительной модистки ей бы не удалось, но потребовалось сказать всего несколько слов на ухо все понимающей женщине, чтобы заручиться ее содействием.
И пока Ганнибал дожидался перед входом в лавку, Джулианна, предположительно, примеряла платье, она выскользнула с черного хода и села в ожидающий кеб. Короткая поездка по Мейфэру— и она оказалась у двери своего старого дома.
Джулианна вошла в гостиную и раздернула шторы, чтобы впустить в комнату немного весеннего солнышка. Сняла пыльный чехол с любимого кресла и удобно устроилась в нем — настолько удобно, насколько позволял младенец, лягающий ее крохотными пятками изнутри. Надеясь, что прикосновение его успокоит, Джулианна стала легонько, большими кругами поглаживать живот. Через пару минут ребенок начал успокаиваться, повернулся еще разок и затих. Положив голову на высокий подголовник кресла, она закрыла глаза. «Ганнибал уже наверняка меня разыскивает и вот, вотсообщит Рейфу о моем исчезновении, а можетуже и сообщил. Поэтому нужно наслаждаться свободой, получить как можно больше удовольствия от того, что я снова дома».
И все же, сидя в кресле и размышляя, Джулианна вдруг поняла — пусть этот дом по-прежнему уютен, ее место больше не здесь. Хорошо это или плохо, но ее дом там, где Рейф. И хотя их многое разделяет, она никогда не сможет вернуться в прошлое, к той жизни, которую вела когда-то. К той себе, которой она когда-то была.
Джулианна снова погладила живот.
Сказав вчера Рейфу: «Лучше бы я тебя никогда не встречала», — она вовсе так не думала. В конце концов, не узнай она его, ей бы пришлось и дальше жить своей прежней жизнью, внешне спокойной, но лишенной страстей, и один год перетекал бы в другой, ничего не меняя.
А Рейф подарил ей ребенка, и Джулианна об этом не сожалела — ведь это и есть настоящее счастье. Любовь к Рейфу стала частью ее самой, и она не хочет ничего менять в этом, пусть даже муж не отвечает ей взаимностью.
Но как же будущее, их общее будущее, если, конечно, оно у них есть? Как сказал Рейф, теперь их жизни навсегда переплетены, а их брак, пусть даже неудачный, будет длиться до конца их жизней.
105 
