40 
Она села за рояль и стала снова наигрывать те мелодии, под которые танцевала с Миклошем. А еще она играла песню о любви, которую сочинил старый профессор: ведь именно эта мелодия звучала в их сердцах, когда Миклош впервые поцеловал ее!
На следующий день Тора с нетерпением ждала очередного урока музыки. Когда профессор наконец появился, Тора сразу спросила, есть ли у него сведения о том, что происходит в Магличе.
Профессор с сожалением покачал головой.
— В местных газетах о нашем концерте ничего не пишут. Вы же знаете, ваше высочество: нет пророка в своем отечестве!
— Я… я хотела узнать… нет ли оттуда… еще каких-нибудь новостей, — нерешительно призналась Тора.
— Каких именно? — спросил профессор. Тора решилась:
— У меня есть основания считать, что нас так поспешно отправили домой, потому что в городе… ожидались беспорядки.
— Беспорядки? — переспросил профессор. — Вы хотите сказать, что князь Борис опять принялся за свои фокусы?
— Я… слышала… что может произойти нечто подобное, — осторожно проговорила Тора.
— Им пора что-то сделать с этим молодым человеком! — заметил профессор. — Чем больше я слышу о нем, тем больше он мне не нравится!
— А что вы… о нем слышали?
— Я не считаю возможным пересказать это вашему высочеству! — возмущенно ответил профессор. — Но мой друг, хозяин «Трех колоколов», говорил, что князь терроризирует многих людей и, если они не подчиняются ему, им грозят большие неприятности.
Тора подумала, что, наверное, и хозяин постоялого двора был вынужден разрешить князю Борису с заговорщиками собраться в «Трех колоколах»! Князь мог запугать его. Простым людям вообще трудно сопротивляться знатным персонам.
Конечно, постоялый двор «Три колокола» идеально подходил для встреч заговорщиков: он располагался на границе, и это открывало путь к бегству в случае появления людей короля.
— Как вы понимаете, профессор, — сказала Тора, — мне очень хотелось бы убедиться, что в ту ночь не произошло ничего страшного. Не говоря о том, что я очень надеялась прочесть в газетах вполне заслуженные похвалы вашему искусству!
Вид у профессора был довольно встревоженный.
— Не знаю, как нам достать солонские газеты, — признался он. — Разве только… отправить моего слугу с коляской в «Три колокола»!
— Подождем до завтра, — предложила Тора. — Может быть, удастся что-нибудь узнать.
Чтобы отвлечь княжну от тревожных мыслей, профессор сел играть с ней в четыре руки. Но чуть ли не впервые в жизни даже музыка не смогла избавить Тору от мрачных картин, которые рисовались в ее воображении: вдруг Миклош погиб от руки князя Бориса!
— Но должны же быть какие-нибудь известия! — твердила Тора три дня спустя, когда профессор, в который раз, сообщил ей, что о событиях в Магличе никто ничего не знает.
— Что-то, вероятно, случилось! — не сдавалась она.
— Если что-то и случилось, ваше высочество, в газетах об этом не пишут.
— Наверное, если в стране произошел переворот, власти могли ввести цензуру, — предположила Тора.
— Думаю, — ответил профессор, — что, если князю Борису действительно удалось поднять мятеж, он мог отдать приказ, чтобы газеты молчали об этом. Он может опасаться сопротивления не только других областей Солоны, но и соседних государств.
— А если королевским войскам удалось подавить мятеж?
— Тогда политики предпочтут держать случившееся в тайне.
— Но почему?
— Потому что в противном случае, ваше высочество, они распишутся в собственной несостоятельности: ведь они допустили, чтобы заговорщики застали их врасплох!
Все это звучало очень убедительно, но с каждым днем неизвестности Тора все сильнее тревожилась за Миклоша. Иногда ночами, когда она лежала без сна и думала о нем, у нее по щекам начинали струиться слезы. А иногда ей казалось, что еще немного — и она сойдет с ума.
«Как я смогу жить, не зная, жив он или погиб?»— спрашивала она себя.
И с ужасом понимала, что, если она выйдет замуж за короля Солоны, вот тогда она сможет что-нибудь узнать о судьбе Миклоша.
Так плохо Торе не было еще никогда в жизни, и тем труднее оказалось принять известие, которое сообщил ей отец на следующее утро.
— Мне только что сообщили, — сказал великий князь, — что король Радел изменил время своего визита к нам. Он приедет сюда не на следующей неделе, как это планировалось, а послезавтра.
40 
