Особенно,... 
50 
– Мой отец? А какое ко всему этому имеет отношение мой отец?
Рэнд выругался про себя. Он не собирался упоминать профессора, по крайней мере пока. Но лгать теперь не хотел. Решительно вздохнув, он заговорил, надеясь, что сумеет заставить ее поверить его словам.
– Из того, что мы узнали о Талмидже, вытекает, что экспедиция твоего отца вполне может оказаться не чем иным, как очередным преступным замыслом барона. А это означает, что твой отец может иметь отношение к его афере.
Лицо Кейт пошло красными пятнами.
– Ты спятил! – воскликнула она.
– С помощью твоего отца Филипп Радерфорд выручил крупную сумму денег.
– Эти деньги используются на финансирование нашей экспедиции. Ты что, считаешь, что мой отец лжет? Неужели ты думаешь, что никакой экспедиции не будет?
– Нет, не считаю. Вы наверняка отправитесь на Санту-Амару. Твой отец, вне всякого сомнения, считает, что ожерелье находится где-то там, и твердо намерен отыскать его. Вопрос в том, что произойдет, когда он его найдет. Если эта драгоценность действительно существует, она может стоить целое состояние. Твоему отцу нужны деньги, Кейт. А такое богатство – огромный соблазн для любого человека.
Руки Кейт сжались в кулаки.
– А откуда ты знаешь, что нам нужны деньги? Ты что, нанял кого-то навести о нас справки? Как сделал это с бароном? Какое ты имеешь право копаться в нашей жизни, словно мы какие-то преступники?!
Кейт снова рванулась к двери, и на сей раз ей удалось ухватиться за ручку, прежде чем Рэнд успел ее остановить. Не успел он и глазом моргнуть, как она выскочила из кареты. Рэнд бросился за ней следом.
– Оставь меня в покое, Рэнд! – воскликнула Кейт, повернувшись к нему лицом.
– Не уходи, Кейт. У нас осталось всего несколько дней. Вся эта история с Талмиджем не имеет к нам с тобой никакого отношения.
– Она имеет к нам самое непосредственное отношение, Рэнд. Ты не тот, за кого я тебя принимала. И меня ты считаешь не той, кто я есть на самом деле. – Глаза ее наполнились слезами. – Мой отец – честный человек и не способен на преступление. Если он найдет ожерелье, он привезет его в Лондон, как и обещал.
Она отвернулась от него и обвела взглядом улицу в поисках свободного экипажа. Рэнду хотелось схватить ее за руку, притянуть к себе, заставить понять, но он не осмелился этого сделать.
– Послушай, Кейтлин, – поспешно проговорил он, делая последнюю попытку достучаться до нее. – Я рассказал тебе все это только потому, что боюсь за тебя. Постарайся это понять.
В этот момент мимо проезжал наемный экипаж, и Кейт махнула рукой, призывая кучера остановиться, после чего повернулась к Рэнду в последний раз. Рэнд увидел, что по щекам ее струятся слезы, и сердце заныло у него в груди.
– Прощай, Рэнд.
– Кейтлин, подожди...
Тщетно. Кейт поспешно бросила несколько слов кучеру и, быстро поднявшись по ступенькам, захлопнула за собой дверцу.
Рэнд энергично выругался. Вернувшись к своей карете, он приказал кучеру следовать за наемным экипажем, чтобы убедиться, что Кейтлин благополучно добралась до дома. Интересно, что она расскажет отцу и Талмиджу и как ее рассказ повлияет на их планы? Рэнд надеялся заручиться поддержкой Кейт, а вместо этого удостоился лишь презрения.
«А чего ты ожидал? – спросил его внутренний голос. – Ты же знал, как она любит отца». Но не рассказать Кейтлин про Талмиджа Рэнд не мог. Если барон и в самом деле мошенник, Кейт следует держаться от него подальше.
Наемный экипаж подкатил к дому маркиза. Рэнд увидел, как Кейт спустилась на мостовую и быстро направилась к дому. Вот она открыла двери, вошла в дом, и Рэнд вдруг почувствовал на сердце тяжесть. Кейт осталась с Талмиджем. А что, если ее подстерегает опасность? Что, если, поделившись с ней своими подозрениями, он лишь сделал хуже?
Нет, подумал Рэнд, он правильно сделал, что все рассказал Кейтлин. Она умная женщина и, когда хорошенько поразмыслит над его словами и немного успокоится, постарается держаться от Филиппа Талмиджа подальше или по крайней мере будет знать, чего от него можно ожидать.
Он сделал для Кейтлин все, что мог, продолжал размышлять Рэнд, но при этом перечеркнул те несколько драгоценных дней, оставшихся до ее отъезда, которые они могли бы провести вместе. «Ну и пусть, – попытался успокоить себя Рэнд. – Скоро она все равно исчезнет из моей жизни навсегда. Сегодняшний день ничем не лучше других для того, чтобы начать забывать ее».
50 
