Особенно,... 
108 
В наши задачи не входит рассмотрение и анализ этого важного документа, исполненного А. Василевским и подписанного наркомом обороны С. Тимошенко и начальником Генштаба Красной армии К. Мерецковым. Обратим внимание лишь на следующее замечание:
«Документальными данными об оперативных планах вероятных противников как по Западу, так и по Востоку Генеральный штаб Красной армии не располагает».
В этой связи весьма примечателен раздел «Состояние разведывательной работы» из акта о приеме Наркомата обороны Союза ССР С. К. Тимошенко от К.Е. Ворошилова 7 декабря 1940 года. Вот этот раздел:
«Организация разведки является одним из наиболее слабых участков в работе Наркомата обороны. Организованной разведки и систематического поступления данных об иностранных армиях не имеется.
Работа Разведывательного управления не связана с работой Генерального штаба. Наркомат обороны не имеет в лице Разведывательного управления органа, обеспечивающего Красную армию данными об организации, состоянии, вооружении, подготовке к развертыванию иностранных армий. К моменту приема Наркомат обороны такими разведывательными данными не располагает. Театры военных действий и их подготовка не изучены».
И при этом вызывает удивление и восхищение как точность сведений, пусть и не документальных, добытой военной и внешней разведками, так и предвидение, изложенное в докладной записке тремя советскими полководцами о направлениях главных ударов противника.
Судите сами: в записке указано, что Германия выставит против СССР 173 пехотных дивизий, а удары будут наноситься по трем главным направлениям: на Ленинград, на Минск и на Киев! Ведь так все оно и произошло девять месяцев спустя.
Поэтому негативную оценку деятельности РУ РККА, данную в приведенном акте, вряд ли можно считать объективной. Достоверная и достаточно полная информация, поступавшая как из РУ РККА, так и от внешней разведки, регулярно докладывалась высшему руководству страны.
Роковой сорок первый
Наступил роковой сорок первый. Поток информации о предстоящем нападении немцев возрастал. Вместе с тем информация зачастую была отрывочной и противоречивой, особенно в отношении сроков нападения. Естественно, что Сталину докладывался далеко не каждый из поступающих документов. Некоторые руководители органов государственной безопасности и военной разведки, опасаясь попасть в опалу, часто подстраивались под настроение и особенности характера Сталина, смягчали содержание острой разведывательной информации, а иногда и уклонялись от своевременного доклада объективных данных.
Однако, как отмечал впоследствии бывший в то время начальником Генерального штаба РККА Г.К. Жуков, не вся получаемая даже по линии военной разведки информация поступала руководству Генштаба. Начальник Разведывательного управления РККА Ф.И. Голиков, сменивший репрессированного И.И. Проскурова, стремился докладывать всю информацию сначала напрямую И.В. Сталину, а уже последний оценивал ее, учитывая мнение Л.П. Берии (до марта 1941 года курировавшего внешнюю разведку НКВД), и лишь та информация, которая соответствовала его внешнеполитической концепции, считалась «достоверной», «проверенной» и предоставлялась Г. К. Жукову. Об этом же пишет в воспоминаниях бывший в то время начальником Информационного отдела Разведывательного управления РККА В.А. Новобранец.
И все-таки, знал ли Генеральный штаб обстановку? «Знал, — пишет в своих воспоминаниях Г.К. Жуков. — Мы хорошо знали о сосредоточении в Польше войск. Знали о сосредоточении авиации и прочего, многократно докладывали Сталину по этому вопросу: что вызывает тревогу. Особенно в последнее время (апрель—май 1941 года. — И.Д.), когда они активизировали свою воздушную разведку, когда началось проникновение всяких диверсионных банд, террористических и прочих, до бандеровских организаций включительно».
Вряд ли можно полностью согласиться с тем, что вся информация сначала докладывалась Сталину, а затем «дозированно» спускалась в Генштаб. Многие из документов разведки вообще никому из высшего руководства не докладывались, а зачастую просто подшивались к делам. Так случится и с драматическим личным письмом A.M. Короткова на имя Берии (об этом позже) и со многими другими документами.
Но перейдем к некоторым документам, поступившим от военной и внешней разведок, от пограничников и из других источников в период с января по 22 июня.
108 
