Последние отзывы

  145  

Есть и еще один источник — это мемуары сына Л. Берии, Серго. Он вспоминает о том, как в ноябре 1943 года был неожиданно командирован в Тегеран, где его, 19-летнего парнишку (хотя и сына члена Политбюро, но мы-то знаем, что для Сталина это ничего не значило), вызвал к себе Сталин. Между ними якобы произошел такой разговор: Сталин поинтересовался, как идет учеба в академии, и тут же перешел к делу:

«— Я специально отобрал тебя и еще ряд людей, которые официально нигде не встречаются с иностранцами, потому что то, что я поручаю вам, это неэтичное дело…

Выдержал паузу и подчеркнул:

— Да, Серго. Это неэтичное дело… Немного подумав, добавил:

— Но я вынужден… Фактически сейчас решается главный вопрос, будут ли они нам помогать или не будут. Я должен знать все, все нюансы… Я отобрал тебя и других именно для этого. Я выбрал людей, которых я знаю, которым верю. Знаю, что вы преданы делу. И вот какая задача стоит лично перед тобой…»

Вероятно, Иосиф Виссарионович такую же задачу поставил и перед моими новыми товарищами. А речь шла вот о чем… Все разговоры Рузвельта и Черчилля должны были прослушиваться, расшифровываться и ежедневно докладываться лично Сталину. Где именно стоят микрофоны, Иосиф Виссарионович мне не сказал. Позднее я узнал, что в шести-семи комнатах советского посольства, где остановился президент Рузвельт. Все разговоры с Черчиллем происходили у него именно там. Говорили они между собой обычно перед началом встреч или по их окончании. Какие-то разговоры, естественно, шли между членами делегаций и в часы отдыха.

Основной текст, который я ему докладывал, был небольшим по объему, всего несколько страничек. Это было именно то, что его интересовало. Сами материалы были переведены на русский, но Сталин заставлял нас всегда иметь под рукой и английский текст.

В течение часа-полутора ежедневно он работал только с нами. Это была своеобразная подготовка к очередной встрече с Рузвельтом и Черчиллем. Он вообще очень тщательно готовился к любому разговору. У него была справка по любому обсуждаемому вопросу, и он владел предметом разговора досконально…»

Можно ли верить воспоминаниям С. Берии? Судя по тому, что в них собрано очень много измышлений, ошибок и просто лжи, — не очень. Добавим лишь, что возможное обнаружение американцами подслушивающих устройств в кабинете президента означало бы провал конференции, потери Сталиным доверия Рузвельта и полный разрыв отношений между ними. Мог ли Сталин пойти на такой риск?

Впрочем, пусть читатель решает сам.

«…Я спешу высказать Вам свою личную благодарность за Ваше внимание и гостеприимство, выразившиеся в предоставлении мне жилого помещения в Вашем посольстве в Тегеране. Там мне было не только в высшей степени удобно, но я также вполне сознаю, насколько больше мы смогли сделать в короткий период времени благодаря тому, что мы были столь близкими соседями во время нашей встречи…», — писал Рузвельт в телеграмме Сталину после окончания конференции.

А на пресс-конференции 17 декабря 1943 года Рузвельт сделал следующее заявление: «Маршал Сталин сообщил, что, возможно, будет организован заговор с целью покушения на жизнь всех участников конференции. Он просил меня остановиться в советском посольстве, с тем, чтобы избежать необходимости поездок по городу… Для немцев было бы довольно выгодным делом, если бы они могли разделаться с маршалом Сталиным, Черчиллем и со мной в то время, как мы проезжали бы по улицам Тегерана, поскольку советское и американское посольства отделены друг от друга расстоянием в милю».

Как мы теперь знаем, «выгодное для немцев дело» провалилось.

* * *

Некоторые исследователи полагают, что тайное подслушивание все же велось. Так, один из них пишет: «В период работы Тегеранской, Крымской и Берлинской конференций ПУ и контрразведкой осуществлялось систематическое прослушивание и запись бесед и разговоров, которые вели в отведенных им комнатах и на открытом воздухе руководители и члены союзных делегаций. Результаты прослушивания, проводимого специальными группами офицеров, хорошо владевших английским языком, немедленно переводились на русский язык и ежедневно перед началом заседаний докладывались Сталину». При этом он ссылается на приведенные выше высказывания Серго Берии.

А также на еще один, более серьезный и официальный документ, а именно, на докладную записку Л. Берии Сталину от 27 января 1945 года. В архиве (ГАРФ, ф. 9401, оп. 2, д. 94) я разыскал этот документ. О чем же в нем говорится? Это действительно письмо Берии Сталину № 114/Б от 27.1.1945 «Об окончании подготовительных мероприятий по приему, размещению и охране участников (Ялтинской) конференции».

  145