.
Очередная сказка о Золушке 
24 
Итак, в ночь с 8 на 9 июля 1919 года был нанесен удар по Полевому штабу, а 9 июля Сталин выехал на Южный фронт. Сразу же после произведенных арестов Троцкому, находившемуся на фронте, была направлена телеграмма:
«Вполне изобличенный в предательстве и сознавшийся Доможиров дал фактические показания о заговоре, в котором принимал деятельное участие Исаев, состоявший издавна для поручений при главкоме и живший с ним в одной квартире. Много других улик, ряд данных, изобличающих главкома в том, что он знал об этом заговоре. Пришлось подвергнуть аресту главкома.
Дзержинской, Крестинской, Ленин, Склянский».
По горячим следам заместитель председателя Особого отдела ВЧК И.П. Павлуновский подготовил доклад по «делу о белогвардейской организации в Полевом штабе РВСР»:
«Арестованная в ночь с 8 на 9 июля с. г. группа лиц Полевого штаба в составе: для поручений при главкоме Исаева, начальника разведывательного отделения Кузнецова, для поручений при начальнике штаба Малышева и преподавателя Академии Генерального штаба Григорьева по данным следствия ставила перед собой следующие задачи:
а) Установление связи со штабами Деникина и Колчака.
б) Свержение советской власти путем внутреннего переворота;
в) Захват аппарата управления армией в свои руки под видом воссоздания Генштаба…
Следствием установлено, что белогвардейская группа Полевого штаба находилась в первоначальной стадии своей организации, то есть она только что создавалась, намечала свои задачи и планы и приступила лишь к частичной их реализации, причем была еще настолько невлиятельна, что ее нахождение в Полевом штабе не отражалось на ходе операций на фронтах.
Таковое положение могло продолжаться лишь до момента установления связи со штабами Колчака и Деникина. Очевидно, что с установлением этой связи, которая, по словам Григорьева, имелась бы «недели через две», роль организации существенно изменилась бы и нахождение ее в Полевом штабе уже безусловно отражалось бы на развитии операций на фронтах, возможность этого влияния предупредил арест белогвардейской организации 9 июля сего года».
Как видим, никаких серьезных доказательств вины арестованных в докладе Павлуновского не приводилось. Поэтому вскоре дело «главного виновника торжества» Вацетиса было передано во ВЦИК, президиум которого 7 октября 1919 года вынес следующее решение: «Поведение бывшего главкома, как оно выяснилось из Данных следствия, рисует его как крайне неуравновешенного, неразборчивого в своих связях, несмотря на свое положение. С несомненностью выясняется, что около главкома находились элементы, его компрометирующие. Но, принимая во внимание, что нет оснований подозревать бывшего главкома в непосредственной контрреволюционной деятельности, а также принимая во внимание бесспорно крупные заслуги его в прошлом, дело прекратить и передать Вацетиса в распоряжение Военного ведомства».
Надо было делать что-то и с окружением Вацетиса. Этот вопрос рассматривался на заседании Политбюро ЦК РКП(б) 6 ноября 1919 года:
«Слушали:
18. Предложение тт. Дзержинского и Павлуновского применить объявленную ВЦИК амнистию к арестованным в июле месяце по делу Полевого штаба генштабистам Доможирову, Малышеву, Григорьеву и Исаеву, причем последнему не давать никаких ответственных назначений.
Постановили::
18. Принять с тем, чтобы а) ответственных назначений не давать никому».
Таким образом, в связи с объявленной ВЦИК 4 ноября амнистией, 7 ноября были амнистированы Е.И. Исаев, Н.Н. Доможиров и Ю.И. Григорьев. В этот же день Б.И. Кузнецова и А.К. Малышева освободили под подписку о возвращении к месту службы. Наспех состряпанное дело «Полевого штаба» лопнуло.
Вот что по этому эпизоду пишет Троцкий: «Оба они (Вацетис и Каменев С.С.) были полковниками Генерального штаба старой царской армии… Вацетис был упрямее, своенравнее и поддавался несомненно влиянию враждебных революции элементов… К Вацетису, который официально осудил его вмешательство и стратегию, Сталин относился с ненавистью и ждал случая, чтобы отомстить ему… Но тут ввязался эпизод, смысл которого остается не вполне ясным для меня и сейчас: Вацетис оказался арестован по подозрению в измене.
8 июля я получил на Южном фронте в Козлове шифрованную телеграмму о том, что изобличенный в предательстве и сознавшийся офицер дал показания, будто бы Вацетис знал о военном заговоре… За спиной Дзержинского в этом деле стоял видимо Сталин. Так как Вацетис был вскоре освобожден и впоследствии стал профессором Военной академии, то, я полагаю, осведомленность его о заговоре была весьма сомнительной. Весьма вероятно, что… он вел неосторожные беседы с близкими к нему офицерами… Вполне допустимо, однако, что в аресте Вацетиса играл роль Сталин, который таким образом мстил ему за некоторые старые обиды… Вацетиса вскоре освободили. Но отношения в Политбюро напряглись: за эпизодом ареста явно чувствовалась интрига… Сталин… взял реванш».
24 
