Последние отзывы

  40  

– Мэдди… – прошептал Логан, касаясь губами ее щеки. Он отвел в сторону ее волосы, пропустив между пальцами шелковистые пряди. – Мне чертовски жаль, что я безумно хочу тебя.

Сердце Мадлен учащенно забилось.

– Мистер Скотт…

– Выслушай меня, Мэдди. – Логан отпустил ее и отстранился. – Я не намерен предаваться с тобой любви, каким бы сильным ни было мое влечение. Потом ты возненавидишь меня, а я самого себя.

– Я никогда не смогу возненавидеть вас. Он сардонически улыбнулся:

– Правда? Даже после того, как я лишу тебя невинности? Связь со мной изменит тебя, причем далеко не в лучшую сторону.

– Я готова пойти на такой риск.

– Ты ничего не понимаешь. – Его губы искривились в усмешке. – Для меня женщины – лишь источник плотского наслаждения. Как только я узнаю все, что может предложить одна партнерша, меня одолевает скука и я начинаю поиски другой. В моей спальне ты надолго не задержишься.

– Неужели вы никогда не были влюблены? – спросила Мадлен, вглядываясь в окаменевшее лицо Логана.

– Однажды был. Это ничего не изменило.

– Почему же…

– О моем прошлом тебе незачем знать, как и мне – о твоем.

Мадлен не стала спорить, признав правоту Логана. Чем больше она узнает о нем, тем труднее будет с ним расстаться. Подобно множеству других женщин, ее завораживало в Логане Скотте сочетание мужественности и таинственности. Ради своего же блага ей следовало держать сердце на замке. Внезапно Мадлен вспомнился мудрый совет миссис Флоренс: «Изображать пылкую любовь не стоит. Просто дай ему понять, что ты не будешь противиться и охотно согласишься… что ты предлагаешь ему себя и при этом ничего от него не требуешь».

– Мистер Скотт, – нерешительно проговорила девушка, – если вас влечет ко мне, не понимаю, зачем противиться этому влечению. Я хочу всего лишь провести с вами одну ночь.

Выражение его лица не изменилось, но Мадлен почувствовала, что ей удалось удивить его.

– Зачем? – спросил он своим бархатным голосом. – Зачем такой девушке, как ты, так унижаться?

В ожидании ответа он приподнял голову Мадлен, осторожно взяв ее за подбородок. Его настороженность вызвала у Мадлен чувство неловкости. Она опустила ресницы, пытаясь скрыть свои истинные намерения.

– По-моему, это доставило бы мне удовольствие, – ответила она. – Разве этого мало? Последовало тягостное молчание.

– Посмотри на меня, – сказал наконец Логан, и Мадлен повиновалась. Вглядевшись в ее глаза, он покачал головой, словно разгадал не слишком мудреную загадку. – Ты плохая актриса, Мэдди. Хотел бы я знать, чего ты добиваешься, но у меня и без того немало забот, особенно теперь, когда больна почти четверть труппы. Как только жизнь «Столичного» войдет в привычную колею, ты покинешь театр. Я подышу тебе другую работу, гораздо лучше этой.

– Я хочу остаться здесь. Логан был непреклонен:

– Поверь, так будет лучше для нас обоих.

Мадлен судорожно сглотнула. «Как же быть дальше?» – думала она. Логан отверг ее предложение. Его жестокие слова эхом звенели у нее в ушах. Сгорая от унижения и гнева, она теребила пальцами прозрачную материю платья.

Как же она глупа! Потратила уйму времени на пустые, неосуществимые фантазии. А теперь ей вдруг вспомнилось самое страшное: вскоре ее родители обнаружат, что она сбежала из пансиона.

Мадлен задумалась: стоит ли признаваться во всем мистеру Скотту? Отдаться ли на его милость? Нет, он не станет сочувствовать ей. «Выходи замуж за Клифтона и считай, что тебе повезло» – скорее всего таков будет его ответ. По правде говоря, ничего другого ей не оставалось.

Сжав кулаки, Мадлен решительно направилась к двери. Она не собиралась до конца своих дней быть собственностью лорда Клифтона.

– Ладно, – сказала она, задержавшись у двери., – я уйду из театра, когда вы пожелаете. Не трудитесь подыскивать мне работу. Я вполне способна сама позаботиться о себе. – Мадлен вышла, не дожидаясь ответа.

Логан подошел к двери и, опершись рукой о верх косяка, прижался пылающим лбом к прохладному дереву. Он испустил сдавленный стон.

«Провести с вами одну ночь…» За это он отдал бы целое состояние. Никогда еще Логан не испытывал столь острых ощущений, как в те минуты, когда держал Мадлен в объятиях, сгорая от безумного желания. Но он не мог дать волю своим чувствам. Не мог допустить, чтобы кто-нибудь завладел его израненным сердцем.

Мадлен должна покинуть театр как можно скорее – иначе не будет ему покоя.

  40