Лёгкий, ненавязчивый романчик 
81 
Экипаж подпрыгнул на ухабе, и Мадлен крепко стиснула зубы.
Логан подозрительно смотрел на нее, размышляя: не пытается ли Мадлен таким образом вызвать у него сочувствие? Нет, она явно не притворялась – для этого она была слишком бледна. Внезапно ему вспомнилось, что на протяжении первых трех или четырех месяцев беременности Джулию часто тошнило по утрам, и она была вынуждена пропускать репетиции.
– Может, велеть кучеру остановиться? – спросил Логан.
– Не надо. Уже прошло.
Но, судя по виду Мадлен, приступ тошноты не проходил. Ее лицо оставалось напряженным, шея конвульсивно подергивалась.
Нахмурившись, Логан забарабанил пальцами по колену. Утром он был слишком занят, чтобы убедиться, что Мадлен позавтракала. Насколько ему было известно, она не ела целый день.
– Скоро мы будем в Оксфорде. Остановимся на постоялом дворе, и ты сможешь перекусить. Мадлен отрицательно покачала головой.
– Спасибо, но при одной мысли о еде… – Она вдруг зажала рот ладонью и тяжело задышала, раздувая ноздри.
– Скоро мы остановимся, – пообещал Логан, вынимая хрустальный графин с водой из буфета красного дерева, встроенного в стенку экипажа. Смочив водой платок, Логан протянул его Мадлен. Пробормотав слова благодарности, она прижала влажную ткань к губам.
Вспомнив, что миссис Флоренс снабдила их корзиной с провизией, Логан сунул руку под сиденье и вытащил ее. В корзине оказались фрукты, сыр, несколько ломтиков черного хлеба и пудинг, завернутый во влажную салфетку.
– Возьми, – предложил Логан, протягивая Мадлен ломтик хлеба – Поешь немного.
Она отвернулась со слабым стоном.
– Я не сумею проглотить ни крошки!
Логан сел рядом с ней и поднес хлеб к ее губам.
– Всего один кусочек, черт бы тебя побрал! Не хочу, чтобы тебя стошнило в моем экипаже.
– Не беспокойтесь, я не попорчу ваш драгоценный экипаж, – отозвалась Мадлен, убирая платок и гневно глядя на Логана.
Вызывающее выражение на се лице внезапно вызвало у Логана улыбку. Он вновь смочил платок, свернул его и приложил ко лбу Мадпсн.
– Только один кусочек, – попросил он, снова поднося хлеб к ее губам.
Мадлен смирилась и с тяжким вздохом принялась жевать с таким видом, словно ее заставили есть опилки. Наконец, дожевав, она скорчила гримаску. Логану показалось, что лицо ее чуть порозовело.
– Еще немного. – Он протянул ей следующий ломтик.
Мадлен медленно ела. По-видимому, вскоре ей стало лучше. Несколько минут спустя она расслабилась и глубоко вздохнула.
– Мне уже легче, спасибо.
Только туг Логан заметил, что обнимает Мадлен, крепко прижимая к себе. Ее голова покоилась у него на плече, грудь касалась его груди. Эта поза казалась такой естественной и удобной… Мадлен вскинула на него глаза, цветом напоминавшие жидкий янтарь. Логан вспомнил, как она ухаживала за ним во время болезни. Что бы Мадлен ни натворила потом, она сумела облегчить его страдания и подарила ему надежду, дала ощутить вкус счастья.
А затем отняла все это.
Переполняясь горечью, Логан оттолкнул ее.
– В дальнейшем постарайся заботиться о себе сама, – произнес он, пересаживаясь на прежнее место. – Я не расположен изображать сиделку.
Пока карета катилась по извилистой дороге к поместью Мэтьюзов, Мадлен сгорала от стыда и унижения. Усадьбу окружали пологие холмы Глостершира, плодородные поля и прозрачные ручьи. Земли Мэтьюзов выглядели внушительнее самого особняка, который неуклюже возвышался среди строений поменьше. Крохотные двухкомнатные коттеджи были предназначены для размещения многочисленной прислуги.
Логан неотрывно смотрел в окно, но не сделал ни единого замечания. Экипаж между тем приближался к особняку.
– Известие о нашем браке не понравится моим родителям, – произнесла Мадлен, нервно оправляя юбки. На ней было скромное девичье платье. Логану казалось, что лиф платья уже теперь ей слишком тесен. Он не раз задумывался о том, как вышло, что родители не заметили беременности Мадлен.
– Надеюсь, они обрадуются этому известию, как только узнают, в каком положении ты оказалась, – отозвался он. Не глядя на него, Мадлен объяснила:
– Мои родители неодобрительно относятся ко всем, кто имеет какое-нибудь отношение к театру. По-моему, они согласятся скорее умереть, чем выдать свою дочь замуж за актера.
– Неудивительно, что ты выбрала меня, – заметил Логан, прищурившись. – Ты не только избавилась от девственности, ты поймала на крючок мужчину, к профессии которого твои родители испытывают величайшее презрение.
81 
