80 
Я честно попытался последовать предложению, но, то ли воображение разыгралось, то ли еще по какой причине, то, что вставало перед моим мысленным взглядом, назвать моим предыдущим внешним видом, язык не поворачивался.
— Не получается! — простонал я.
— Вижу! — хмуро буркнул Шутгар.
Он некоторое время просидел в раздумии, потом его лицо прояснилось.
— А ну, смотри в зеркало! — скомандовал он. — Запоминай свой внешний вид. Я сейчас активизирую участок твоей зрительной памяти, и ты запомнишь его навечно. …Запомнил?
Я кивнул. Даже перед закрытыми глазами встал мой образ, отразившийся в зеркале.
— Отлично! Сейчас я потихоньку буду убирать изменения, внесенные в твое тело. Нет-нет! Не лечение, а изменения! А ты следи за этим процессом в зеркале. Когда мы придем к твоему предыдущему виду, то ты тоже зафиксируй его в памяти.
— Да что там фиксировать? — буркнул я. — Крылья убери — вот и будет мой предыдущий вид!
— Э, нет! — качнул головой Шутгар. — Все не так просто! Крыльями надо работать. Крыльями надо управлять. И тут никакая магия не поможет! Для этой цели мы тебе добавили набор мускулов. Да ты в зеркало посмотри внимательно! Разве ты не видишь?
Я присмотрелся. А действительно! Есть какая-то неправильность в фигуре. Очень развита грудная клетка. Жгуты просматриваются совсем не там, где они должны быть. Я развернулся спиной. Да, и тут все не совсем так, как я себе представлял.
— И еще, — продолжил Шутгар. — Изменился твой вес. Оставь мы его прежним, тебя бы не смогли поднять крылья и втрое большие! Пришлось поработать и над твоими костями. Облегчить их. Таким образом, изменения должны касаться не только крыльев, но и механизмов, обеспечивающих тебе полет.
— А как же это можно сделать? — недоуменно почесал себе затылок я. — Ведь тут получается, что я должен переделывать каждый раз свой организм.
— О чем я тебе и толкую! — кивнул Шутгар. — Вот для чего и служит магия! Она помогает переделать организм, в то время, как летать уже должен он сам.
— Ну, и… ничего ж себе! — выдохнул я.
— Так что, смотри в зеркало! — вздохнул Шутгар.
Оба вида зафиксированы. Я их запомнил на веки вечные! Так же я запомнил ощущения, которые должны быть при изменении. Шутгар очень дотошно впихнул в меня знания, как их активизировать и контролировать. Надо ли говорить, что после нескольких десятков преобразований, я был мокр от пота и близок к истощению организма. Такие вещи даром не даются.
Заметив мое состояние, Шутгар сжалился. Он создал трапезу. Знания о еде он почерпнул из моей памяти. Получилось очень неплохо! Пока я пополнял энергетические затраты, он, участливо поглядывая на меня, молчал. Но дождавшись момента, когда я, наконец, утолил первый голод, заговорил вновь.
— Еще один момент, Сторн.
— Да?
— Когда ты будешь учиться магии, то, как хочешь, но выкраивай время для того, чтобы научиться управлять и крыльями. Можешь относиться к ним, как к оружию. Ты же воин! А значит, должен понимать, что оружие всегда должно быть готово к бою. Тут так же, как и с магией. Мы даем тебе инструмент, а изучить его, научиться им пользоваться — это уже твоя задача. Магистры АМИ (академии магических искусств) помогут тебе в этом. Но о том, что у тебя есть крылья, никто не должен знать. Тут уж придется тебе самому овладеть этим искусством.
А вот и Болат появился!
— Как успехи?
— Нормально! Он очень быстро воспринимает все, что требуется. Очень быстро для человека, естественно.
Так. Это что еще за поправка? Хотя, да! Они же не люди — это ясно. А были ли они когда-нибудь людьми? Это вопрос я и задал Шутгару. Тот наморщил лоб, раздумывая над ним.
— Да, вроде бы, были пару раз, — наконец, вспомнил он. — Но, очень давно. Там были некоторые моменты, которые требовали именно такого состояния.
Болат устроился в кресле и принюхался к запахам, витающими над столиком, за которым я закусывал.
— Интересно! — пробормотал он. — А ну-ка!
Он удовлетворенно кивнул, когда в его руке материализовался высокий стакан с темно-красной жидкостью, в которой я, с удивлением, узнал обычный томатный сок.
Болат сделал большой глоток и улыбнулся.
— А ведь я забыл, как приятно удовлетворять телесной пищей недостаток энергии! — признался он. — Да и то сказать! Какая тогда была пища? А ты гурман, мой друг.
— В смысле? — недоуменно поднял я бровь.
80 
