Особенно,... 
92 
— Ты ангел,— пробормотал Бен, целуя ее с видом собственника, преподнося ее руку к лицу и прижимая ее ладони к щекам. — … ангел…— Его пальцы проникли сквозь влажный треугольник волосы между ног Адди в продолжение поцелуя. Она чувствовала медленное, медленное вторжение пальца в тело и задрожала, ее бедра напряглись.
— Не сжимайся,— попросил он охрипшим голосом.— Расслабься. Дай мне войти в тебя, милая.— И она попыталась расслабить внутренние мускулы, его палец скользнул еще глубже. Это проникновение было быстрым и очень нежным, скользящим и жалящим, и девушка выгнулась дугой под ним и замерла со слабым возгласом, охваченная волной удовольствия. Его ладонь нежно потирала мягкость между ее бедер, продлевая наслаждение как можно дольше.
Обессиленная, Адди дрожала в его объятьях, не зная, прошли ли минуты или часы с его проникновения. Он возвышался над ней, уставившись на нее горячим взглядом зеленых глаз. Она обняла его за шею томным, жадным жестом, и он раздвинул ее ноги коленом, вжимаясь в нее.
Длинный толчок заставил ее вздрогнуть от боли, но она сдалась на его милость без борьбы, стараясь принять всю его полноту. Бен откинул непослушную прядь волос со лба Адди, поцеловал пахнущую солью кожу. Его грудь вздымалась от усиленного дыхания, от ощущения сжимающих его бархатных глубин ее тела. Он начал двигаться в осторожном равномерном ритме. Ее бедра поднялись в ответном толчке без всякой просьбы, руководства с его стороны.
Ее глаза сверкали влажным блеском.
— Что ты чувствуешь сейчас?
Темные волосы упали на лоб, когда он опустил взгляд на нее, он помолчал немного в попытке подобрать слова. Затем он тяжело сглотнул и покачал головой.
— Я не могу описать это, — прохрипел он.— А как ты?
— Я чувствую, что ты часть меня,— прошептала Адди. – Мы единое целое. И я не хочу быть без тебя.
Внезапно он яростно приподнял ее бедра и вошел в нее. Захваченные ритмом, который установил Бен, они обрели более глубокое слияние, любя друг друга, пока весь окружающий мир не исчез. Он нашел ртом ее губы и похоронил свой финальный стон в ее горле, потрясенный тем взрывом облегчения, из–за которого сжимались ее мускулы вокруг его плоти. И потом они лежали, обнявшись в изнеможении, оглушенные чудом.
Адди пошевелилась первой. Она сонно перекинула руку через его плечи и оказалась сверху него на его груди. Со сверкающими глазами и растрепанными волосами она столь сильно походила на любопытного котенка, что рот Бена приоткрылся от удивления. Он прошелся пальцами по изгибу ее спины.
— Бен?
— Что?
— Ты все еще посещаешь ту женщину в Блу Ридж?
Он улыбнулся и обхватил ладонями ее лицо.
— Бог знает, почему я не удивлен тем, что ты спрашиваешь.
— Ну и?
— Я давно уже не видел ее. Я не с кем не был с тех пор, как впервые понял, что хочу тебя.— Неосознанно, он играл с ее волосами, пропуская их через пальцы, легко касаясь ими своего лица, наслаждаясь их мягкостью.— Ты поглотила все мои интересы и желания на недели. У меня не осталось ничего для какой-нибудь другой женщины.
Адди ненавидела саму мысль о Бене с другой. Несмотря на все его заверения, она не могла не чувствовать ревность. Она не хотела, чтоб у него были воспоминания о других женщинах, об удовольствии, что они доставляли. Думал ли он о ней по-другому, чем о них? Занятия любовью с ней были такие же, что и с ними? Ее мысли снова вернулись к той женщине в Блу Ридж?
— Ты любил ее?
— Я не знал ее достаточно хорошо, чтобы любить.
— Но ты и она…
— Мы наслаждались друг другом в постели. Но нужно больше, чтобы узнать человека, чем занятия любовью.
Она никогда не размышляла, как это можно заниматься любовью, не любя.
— А тебе она хотя бы нравилась?
— Догадываюсь, что ты можешь сказать, что мы были друзьями. Но никто из нас хотел большего, чем просто секс. Я не хотел знать, что у нее было на сердце, так же как и она.— Затем он замолчал, давая ей подумать над тем, что он сказал, и он сопротивлялся желанию притянуть ее ближе.
— Как хладнокровно.— Ее лицо выражало нечто среднее между отвращением и смущением.
— В некотором роде — да.
— В смысле?— спросила Адди с возрастающим раздражением.
— После занятий любовью между нами всегда была тишина. Нам не о чем было поговорить, нечем поделиться. Удовлетворение от наших встреч было поверхностным. Оно не оставалось в моей памяти.
92 
