25 
Проворочавшись полночи, я заснул. Утром, после сытного завтрака, мы выступили. Небольшой уклон отрога не сильно затруднял нам подъем. Время и погода давно сгладили острые углы скал, ветер нанес земли, на которой укоренилась плотная травка, потому казалось, что мы не в горы поднимаемся, а движемся к вершине холма, усеянного каменными глыбами. В неторопливом темпе мы продвигались по хребту отрога к перевалу, постепенно поднимаясь над открывающейся справа долиной. Каторжане вели себя как послушные дети, не шумели, не огрызались на слова наемников, не жаловались на усталость. Только идущего в хвосте приходилось постоянно менять, отправляя его в голову отряда. Шедшая последней Мэри создавала такое напряжение, что идущий впереди, опасаясь ее недовольства, начинал нервничать, постоянно ожидая удара, а то и еще чего похуже. Обливаясь холодным потом, постоянно оступался, оглядывался и замечал холодную улыбку девушки, которая заставляла еще больше нервничать. Зато после ее внушения их палкой не заставишь пуститься в побег. Ей бы на рудниках надсмотрщиком работать.
Ближе к вечеру это привело к драматическому происшествию. Последний каторжник постоянно оглядываясь, оступился, подвернув ногу. Взвыв от боли, он вскочил, пытаясь поспешить дальше, но, не сделав и нескольких шагов, свалился. Хрипя от боли, начал двигаться за отрядом на коленях. Мэри резким окриком остановила движение. Маг, досадливо нахмурившись, двинулся к пострадавшему.
– Ну-с, чего мы тут орем, представление с тараканьими бегами устраиваем? – обратился к бедняге маг. – Беспокоитесь об ужине для милой леди?
Последняя фраза заставила каторжника обреченно взвыть.
– Прекратите орать, – поморщился маг. – Рил, иди сюда, – обратился он к наемнику. – Посмотри, что с ним.
Рил присел перед носильщиком, осмотрел поврежденную ногу, поднял голову:
– Да нет ничего страшного, растяжение да поверхностная царапина, – он, упершись в каторжника, ухватил его за ногу и резко дернул. Тот от боли потерял сознание. – Готово! – поднявшись, Рил отряхнулся.
Эдгар, наклонившись над каторжником, активировал малое исцеление. Вспыхнувшее на несколько секунд радужное сияние окружило его фигуру.
– Ну вот, а сколько было крику, – удовлетворенно пробормотал маг, отходя. – Приведите его в чувство.
Наемник, ухмыльнувшись, отцепил от пояса фляжку и вылил на лицо каторжнику воды. Тот, шумно отфыркиваясь, вскочил на ноги, оглядываясь в непонимании по сторонам. Перевел взгляд на ноги, притопнул… Нога не болела.
– Господин маг решил, что с тобой одни проблемы, – сказал ему Рил. – Пришлось тебя добить. А потом он тебя из мертвых поднял, так что ты теперь самый настоящий зомби.
Каторжник после таких объяснений смертельно побледнел. Только дикий хохот увидевших его рожу окружающих заставил его неуверенно заулыбаться.
– Давай топай впереди отряда, – подтолкнул его Рил. – Не собирается вас никто зазря убивать, – обратился он к каторжникам. – Будете выполнять указания, никто вас не тронет. А теперь по местам.
Носильщики разошлись по своим местам в цепочке. Мы пошли дальше, успев до привала преодолеть еще миль шесть. Следующие два дня прошли без происшествий. Продвигаясь по отрогу, мы медленно, но неуклонно поднимались все выше и выше. Невысокая скорость была взята мной с тем, чтобы каторжники с непривычки, отвыкнув от длительных переходов, не падали от усталости, а сохранили силы на весь путь. Мага, видимо, такое положение дел устраивало, так как никакого недовольства им высказано не было. Ближе к вершине хребта наш путь становился все более каменистым. Трава из-под ног практически исчезла, больше стало попадаться каменистых участков, целиком состоящих из крупного щебня. По ночам становилось заметно холоднее, тут все порадовались войлочным подстилкам – попробуй-ка поспать на вытягивающем все тепло камне. Каторжники заметно повеселели, поняв, что съедать их не собираются.
На следующий день мы добрались до горного хребта, покрытого снегом. Из мешков были извлечены веревки, которыми все связались по двое, только девушке не досталось напарника. Нам предстояло преодолеть чуть более трех миль горной гряды, покрытой льдом и снегом. Путь, который в других условиях занял бы от силы три-четыре часа, по скользким камням и заметенным снегом ямам отнял у нас весь день. Лишь в сумерках мы смогли преодолеть границу снегов. Даже преодолев три мили такого пути, многие валились на привале с ног. Однако спокойным наш переход не стал. Один из носильщиков, оступившись, упал на занесенный снегом пласт льда и соскользнул по нему в расщелину. Его напарник, не ожидавший рывка, был сдернут вслед за ним. Страховавший меня Прист, уперевшись в скальный выступ, придерживал веревку, пока я добирался до расщелины. Но помощь упавшим уже не требовалась. Склоны неглубокой расщелины были покрыты острыми выступами, падающих каторжан буквально порезало ими, оставив на телах глубокие раны. Спустившись, я понял, что нет никакой надежды их спасти, даже использование заклинаний не сможет излечить такие раны и вернуть в тела залившую все кровь. Выбрался я весь перепачканный в крови, чем едва не вызвал падение еще нескольких каторжан, шарахнувшихся в сторону при виде меня. Да и остальные начали после этого посматривать на меня с опаской. Маг прояснил мне ситуацию, посоветовав обтереть одежду и лицо от крови. Сказал, что одного варга для поддержания порядка достаточно, чем вызвал кривую усмешку Мэри.
25 
