Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
6 
Лили издала легкий вздох. Однажды, думала она, это все кончится, но сейчас она еще молода, она признанная красавица, она внушает восхищение… и любовь, само собой. Лили положила руки на сердце, когда вспомнила Дрого – такой высокий, сильный, знатный. Он был почти таким же воплощением мужской красоты, как она – женской. Они были бы превосходной парой! Ах, если бы она познакомилась с Дрого, когда ей было восемнадцать, мечтала Лили. Ей припомнилось затем, что в ту пору она обычно проводила время в гостиной Эмили, на ее фривольных вечеринках, а Дрого было только восемь лет и он, под присмотром гувернантки, играл в солдатики в саду.
Лили внезапно резанула острая мучительная боль: тридцать восемь! Через какую-то пару лет ей будет сорок. «Я старею», – Лили поежилась от внезапного холода, но затем решительно откинула свою золотистую головку. Пока она еще молода! Она еще может заставить мужчин сходить с ума от любви и выполнять любые ее прихоти. Ведь только из любви к ней Дрого согласился жениться на девушке, которую он в глаза не видел. И потому, что он любит ее, она еще долго будет молодой! Она будет танцевать, кружиться в вальсе с Дрого, слушать его страстный шепот, все эти восхитительные глупости, предназначенные ей одной…
Мысли Лили были прерваны звуками звонка внизу и стуком закрывшейся двери. Она грациозно спускалась вниз по лестнице, и оборки ее шелковой юбки колыхались в такт движению.
Слуги заносили багаж. Дверь библиотеки была отворена, и Лили поняла, что Джордж поджидает ее именно там, вместе со своей племянницей. Лили быстро пересекла мраморный холл и вошла в библиотеку.
Джордж повернулся спиной к камину, рядом с ним стояла девушка. В первый момент Лили бросились в глаза старомодное серое дорожное пальто и отвратительная зеленая фетровая шляпа, украшенная потрепанными перьями. Джордж что-то сказал, девушка обернулась, и Лили увидела ее лицо.
И тогда Лили рассмеялась негромким легким смехом, в котором была смесь облегчения и удивления одновременно: девушка носила темные очки, и в ней не было абсолютно ничего, что заслуживало бы внимания… Не говоря уж о привлекательности.
Глава II
Когда Корнелия узнала, что она должна отправиться в Англию, она почувствовала, что для нее настал конец света. Сначала она протестовала, отказывалась, спорила, а затем, поняв, что никакими усилиями не сломить упорства адвоката, она отправилась на поиски Джимми.
Корнелия нашла его там, где и рассчитывала, – Джимми, как всегда, чистил лошадей, насвистывая при этом сквозь зубы. Он был сед, страшен как смертный грех, и не было ни единой кости в его теле, которая не была бы переломана в то или иное время благодаря его страсти к лошадям.
Корнелия любила Джимми.
– Они отсылают меня, Джимми, – тихо сказала она, и Джимми понял, бросив один-единственный взгляд на ее лицо, что Корнелия страдает.
– Я ожидал этого, малышка, – ответил он. – Ты не можешь оставаться здесь теперь, когда мисс Уитингтон – упокой Господи ее душу! – отправилась на небеса.
– Почему не могу? – пылко возразила Корнелия. – Это мой дом, часть меня. А родственники отца никогда прежде не хотели знать меня. Что же заставило их так измениться?
– Ты знаешь ответ так же хорошо, как и я, – отозвался Джимми.
– Разумеется, знаю, – презрительно бросила Корнелия. – Это все мои деньги. Это деньги, которые мне самой не нужны и которые свалились на меня, опоздав на целый год.
Джимми вздохнул. Он слышал эти речи из уст Корнелии много раз прежде. Глядя на выражение лица Джимми, Корнелия вспомнила, как горько она плакала, когда узнала, что американская крестная оставила ей огромное наследство. Ей казалось верхом несправедливости стать богатой именно теперь… Корнелия помнила, как ее отец часто сетовал на их бедность, как ее мать вздыхала по нарядным платьям. И вот спустя год после их смерти, когда ей уже ничего было не нужно, деньги полились рекой.
Это случилось задолго до того, как Корнелия вновь научилась смеяться. Джимми услышал новость о наследстве от самой Корнелии. Она сообщила ему об этом холодным бесстрастным тоном, в котором не было и следа тех горьких слез, что пролила она несколькими часами раньше.
– Я богата, Джимми, – сказала Корнелия. – Моя крестная из Америки умерла и оставила мне огромное наследство в нефтяных копях. Это сотни и сотни тысяч английских фунтов.
6 
