19 
— Ты не должна верить всему, что он говорит, — предупредила Мариста.
— Я могу не верить, но мне нравится это слушать, — ответила Летти. — У нас в деревне комплименты большая редкость.
Когда прибыл экипаж, посланный за ними графом, Мариста, подчиняясь указаниям Летти, осторожно села на самый край сиденья, чтобы не помять розы на платье.
Энтони, присоединившемуся к ним в последний момент, потому что он долго возился с шейным платком, было строго-настрого велено не касаться ногами платьев.
Энтони, как и Летти, был так восхищен приглашением графа, что, казалось; даже не думал о том, как неприятно будет увидеть кого-то другого на месте отца.
Ханна погладила ему вечерний костюм, который раньше принадлежал сэру Ричарду, и все шейные платки: если, завязывая, он испортит один, то сразу сможет взять другой.
Энтони выглядел весьма импозантно, и, любуясь его красивым лицом, Мариста думала, что, возможно, какая-нибудь женщина на приеме будет им очарована, и это поможет ему хотя бы на время забыть о грязной работе, которой он вынужден заниматься на ферме.
Летти не позволила Маристе взять шаль, опасаясь, что пострадают розы на рукавах.
— Хорошо еще, что вечер сегодня теплый, — заметила Мариста, — а то мы вернулись бы простуженные, что нам вовсе некстати.
— Ничего, — махнула рукой Летти. — И пусть мы не можем быть самыми модными женщинами на этом приеме, зато будем самыми оригинальными.
Мариста бросила на сестру беспокойный взгляд.
— Только прошу тебя, Летти, не делай ничего, что не понравилось бы маменьке. Граф и впрямь подумает, будто мы с тобой две деревенщины и не умеем вести себя, как подобает леди.
— Вот было бы забавно, а он получил бы урок, — засмеялась Летти, — если б мы пришли с соломой, запутавшейся в волосах, как у доярок, и говорили бы на диалекте Суссекса.
— Тогда он точно вышвырнул бы нас из Довкот-Хауса, — сказала Мариста.
— На ферме у меня всегда найдется для вас стог сена, — заметил Энтони.
Все трое весело расхохотались.
И все же, когда экипаж остановился у замка, Мариста почувствовала внезапное желание сорвать с платья розы и вообще стать как можно меньше и незаметнее.
Она была уверена, граф вообразит, будто они нарочно стараются привлечь к себе внимание, и вновь испугалась, что он разобьет Летти сердце.
Но жалеть о том, что ей не хватило настойчивости отказаться от приглашения, было уже поздно.
Войдя в холл, они увидели множество лакеев, снующих туда-сюда.
Из гостиной доносились голоса, и Мариста почувствовала, как сильно забилось сердце и пересохли губы.
Но глаза Летти искрились радостью, и, пока они поднимались по лестнице, устланной новым ковром, Мариста заметила, что сестра ничуть не смущается, — напротив, она вся полна предвкушения первого в ее жизни большого приема.
— Мисс Мариста, мисс Летиция и сэр Энтони Рокбурн, милорд! — объявил дворецкий.
Свечи в огромных хрустальных люстрах были зажжены, и Маристе почудилось, будто граф идет к ним из моря огня.
Воображение шепнуло ей: если он не продал душу дьяволу, то, возможно, он сам — дьявол.
«Я его ненавижу! Ненавижу!» — подумала она и, присаживаясь в реверансе, изо всех сил старалась не смотреть на него.
— Я хочу представить вас моим друзьям, — сказал граф и повел Маристу к группе модно одетых людей, стоявших в дальнем конце гостиной.
Как и предсказывала Летти, дамы ослепляли блеском драгоценностей и казались Маристе не только необычайно красивыми, но надменными и враждебными.
Несомненно, их враждебность была вызвана тем, что мужчины все как один восхищенно уставились на Летти.
В эту минуту Мариста была готова отдать все на свете, лишь бы оказаться сейчас в Довкот-Хаусе.
Кто-то, вероятнее всего, граф, сунул ей в руку бокал с шампанским, и она схватила его с такой силой, с какой утопающий хватается за соломинку.
Пока граф представлял Маристу, она услышала десяток разных имен, но не смогла запомнить ни одного, потому что все лица, за исключением графа и лорда Лэмптона, от волнения казались ей расплывчатыми пятнами.
Потом сестра графа, дама, на свой лад не менее внушительная, чем он сам, обратилась к Маристе:
— Как я понимаю, прежде чем стать собственностью моего брата, этот замок принадлежал вам. Я даже не могла себе представить, что здание может стоять так близко к морю.
— Он был построен во времена норманнов, — ответила Мариста. — Мой отец рассказывал, на дозорной башне всегда дежурили воины, смотрели, не приближаются ли враги с суши или по морю.
19 
