Лёгкий, ненавязчивый романчик 
140 
С того вечера мой Цветок стал совсем тихим. И не доставлял никаких хлопот, только очень много ел. Учителей я отослал, и сам перестал с ним заниматься. Но Цветок продолжал читать. Читал много и очень быстро. И мускулы тренировать не забывал. А уж бездельничающим я его никогда не видел. И парень все время рос. В четырнадцать выглядел на шестнадцать! Он становился мужчиной, светлорожденный! И он обещал вырасти замечательным мужчиной: образованным, красивым, прекрасно сложенным и, как никто, владеющим своим телом! Великолепный был бы мужчина, светлейший! Но – магхар!
Когда соххогоя опять велела доставить Цветка к ней, парень каким-то образом догадался об этом. Богам ведомо, что было у него внутри! Богам да, может быть, Нассини. Только для госпожи он был лишь лучшей из игрушек.
Цветок отказался идти к ней, светлорожденный! Я пробовал применить силу: физически-то я был намного сильнее. Но он не давал себя поймать! И двигался так быстро, что глазу не уследить. Появится – исчезнет! Ты помнишь, светлейший? Я ничего не мог сделать и позвал солдат. Моя ошибка!
Меня парень щадил. А уж с ними не стал церемониться. Трое были мертвы прежде, чем успели взяться за мечи. Четвертый, как щенок, забился под стол. Я его не осуждаю. Хотя Цветку ничего не стоило достать беднягу и там, парень оставил солдата в покое. Все, чего желал Цветок,– чтобы его не трогали! Ума не приложу, почему мой магхар тогда не сбежал? Вся стража Владения не остановила бы его!
Но Цветок не сбежал. Я собственноручно выволок трупы и выпроводил оставшегося в живых. Потом запер дверь и отправился докладывать госпоже.
А Нассини слушала так, будто все знала заранее. И, выслушав, только кивнула. А потом дала мне розовый порошок и велела подмешивать Цветку в пищу. Понемногу.
И Цветок потерял волю. Делал, что скажут. Ел, спал, безропотно шел к госпоже, когда звала.
Владычица сказала: дай ему женщину.
Я дал Цветку женщину. С хорошим голосом. Я еще раньше заметил: ему нравилось пение. Может, оттого, что сам мой магхар был немым?
Цветок продолжал взрослеть. И понемногу стал снова читать. Соххогоя велела поселить его внизу, в подземелье, но устроить очень хорошо. Держали его в цепях, но я постарался, чтобы цепи были необременительны. Пусть малый оказался магхаром, но мне он по-прежнему был по душе. Наверняка Цветок мог бы освободиться от цепей, но Нассини, видно, растолковала ему, что будет, если он останется без наркотика. Я даже представляю ее удовольствие от такого рассказа! Привычка крепче цепи! Лишенный наркотика на один день, Цветок становился нормальным. Нормальным магхаром, конечно! И быстрота его оставалась с ним. Владычица стравливала Цветка с провинившимися воинами, со зверьми. Нассини нравилось смотреть, как мой воспитанник расправляется с ними. А уж сынок ее, тот просто визжал от восторга! Хотя зрелище поначалу выглядело не очень-то: на любого Цветок тратил лишь пару мгновений. Но потом и сам желтокожий научился находить вкус в поединке. Стал выбирать оружие. Во Дворце отличная коллекция оружия, светлейший! Но с оружием или без – победитель был предопределен! Цветок убивал черного леопарда голыми руками! И один стоил целой армии! Да никакая армия не смогла бы с ним справиться! Каким мой магхар мог бы стать воином, не окажись он во Владении!
Ортран сжал коленями бока парда, и Демон, рыкнув, рванулся вперед, на десяток шагов обогнав Эрда. Светлорожденный не поторопил своего парда, зная, что Ортран сейчас вернется. И не ошибся.
– Прости, светлорожденный Эрд! – извинился хольдец, придерживая Демона.– Мне нелегко говорить!
– Ему нравилось убивать? – спросил Эрд.
– Нет! – сказал хольдец.– Не убивать. Цветку нравилось побеждать! Он не мог понять, мой мальчик, что там, где исход известен заранее,– победы нет! Но помнил: побеждать! Ведь я сам учил парня этому. Воин в начале пути должен любить победу. Он мог пойти далеко. Но не пошел. Хотя соххогоя готовила ему какую-то особенную роль. Как-то даже сказала, что собирается родить от него. Я не очень-то поверил: соххогои рожают только от своих. Хотела она или нет, но у нее ничего не вышло. Ни у нее, ни у других. Парень, похоже, был стерилен. А рос так же быстро, как и прежде. За три года он стал взрослым мужчиной. А потом ты его убил. Не спрашивай, как это произошло. Я понимаю не больше, чем ты, светлейший.– Ортран, немного помолчав, добавил: – Ты узнал все. Прошу, больше не спрашивай меня – о Цветке я дважды говорить с тобой не буду! – И отъехал в сторону, прежде чем Эрд успел что-то сказать.
140 
