Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
188 
От шеренги отделяется человек. Капюшон серого плаща откинут, и на стальном полушарии шлема играют солнечные лучи.
В вытянутых руках человек торжественно несет длинный предмет. В полной тишине.
Человек подходит ближе. Санти слышит, как поскрипывает свежая трава под его сапогами. Бородатое лицо человека ниже значка на нагруднике Санти. Вагар. В трех шагах он остановился:
– Туринг Свант Улайвсон приветствует Да€нила, сына Асхенны!
Каждое слово, казалось, повисало в неподвижном воздухе.
– Да€нил, сын Асхенны, приветствует Сванта Улайвсона, туринга!
Санти не узнает собственного голоса, низкого и мощного, как боевая труба.
Воины за спиной ударяют в щиты рукоятями мечей, и воздух над холмом вздрагивает, как от удара грома.
– Я, туринг Свант Улайвсон, вручаю тебе, Данил, сын Асхенны, в знак великой благодарности и уважения, которое народ мой заявляет твоему народу, сей дар!
Длинный предмет, который туринг держит в руках, завернут в плотную алого цвета ткань. Вагар медленно разворачивает ее, и Санти видит меч в белых, как молоко, ножнах. Без единого узора или украшения.
– Прими! – говорит туринг и протягивает меч Санти.
Юноша видит свои руки в толстых кожаных рукавицах, с нашитыми сверху полосками металла. На левой – боевой браслет с четырьмя шипами. Руки эти принимают меч, и Санти наклоняет голову в знак благодарности.
Вагар отвечает таким же поклоном, и за спиной Санти рукояти мечей второй раз ударяют в стальные щиты.
– Принимаю и благодарю! – произнес губами юноши тот же мощный голос.
– Сними рукавицу, Данил, сын Асхенны!
Санти стягивает латную рукавицу с правой руки и кладет ладонь на белую шершавую рукоять.
Санти глядит на руку и удивляется – это его собственная рука. Немного более жилистая и смуглая, но его, Санти.
– Пусть меч увидит свет! – восклицает вагар.– Луч солнца еще не касался его. Пусть клинок увидит свет в твоей руке, благородный Данил!
Движением, привычным, как вздох, Санти-Данил выхватывает меч. Гул за спиной: воины увидели и узнали клинок. Светлое, с серебристым отблеском, лезвие из бивня хармшарка. Оно белее, чем те два клинка, которые он, Данил-Санти, видел прежде. Но это, без сомнения, он, драгоценный бивень. Воистину это – Дар! Понятно, почему на ножнах и рукояти нет отделки.
– Ты взял меч, сделанный отцами наших отцов! – провозгласил туринг.– Ты удостоен! Бессмертен меч сей. И сила богов, заключенная в нем, бессмертна. Твой род, Данил, сын Асхенны, да будет так же бессмертен и неизменен, дабы хранить его вечно! Нет магии, что сможет опутать сына рода твоего, сжимающего сей меч. Сила богов, живущая в мече, охранит твою волю и твою руку, а рука да свершит остальное! Я, туринг Свант Улайвсон, говорю: ты, сыновья твои, сыновья сыновей твоих – друзья наши по крову и крови! Будет так!
– Я, Данил, сын Асхенны, говорю: будет так!
Данил-Санти вскидывает меч над головой, и в третий раз ударяет гром.
Вагар поворачивается и идет к своим, а затем все серое войско спускается с холма к реке, где, удерживаемые якорями, подняв прямоугольные серые паруса, стоят вагарские дракены.
Весла вспенивают воду, и дракены скользят вверх по реке. Санти вкладывает меч в ножны и поворачивается к войску…
* * *
Санти лежал на животе, подперев ладонями подбородок, и задумчиво глядел на Ронзангтондамени потемневшими изумрудными глазами. Он только что закончил говорить и теперь просто смотрел на озабоченное лицо Женщины Гнона.
– Это все? – спросила она.
– Ты теперь знаешь столько же, сколько и я,– сказал юноша.– Ты все еще хочешь помочь?
Лицо Ронзангтондамени окаменело.
«Ты ее оскорбил!» – пришла мысль Этайи.
– Я не уверен, что ты сможешь помочь, и я совсем не хочу принести тебе беду, Ангнани! – быстро сказал юноша.– Мне ведь не безразлично, что с тобой будет! Позволь мне не жалеть о том, что я тебе все это рассказал!
– Он прав, Генани, сестра! – подтвердила Этайа. И, мысленно, Санти: «Молодец!»
Ронзангтондамени посмотрела на нее, потом снова на Санти. Она думала. Но недолго. Урнгрийка подняла руку и выпятила нижнюю губу.
– Я – Женщина Гнона! – надменно сказала она.– Через четыре часа здесь будет триста всадников! А через двенадцать часов – тысяча. А если этого мало – десять тысяч! У меня достаточно сестер в Урнгуре!
– Но в твоем селении меньше мужчин…– начала Этайа.
– Я отзову их из Королевских хогр! То же сделают и другие! – Она хлопнула в ладоши. Появился слуга.
188 
