41 
Словно почувствовав, что творится в ее душе, князь крепко сжал ее руку.
– Не надо торопиться! – почти неслышно прошептал он. – Спешка до добра не доведет. Соберитесь и вспомните место, где расположен ход!
Спокойный голос князя придал ей уверенности. Теперь она не сомневалась, что ход слева, за скалами, и он закрыт ползучими растениями, цветущим занавесом вьющимися по всему низу дворцовой стены.
Князь пропустил ее вперед. Через несколько шагов Илона остановилась и рукой показала место, где, по ее предположению, должен быть вход. Он слегка отодвинул ветки и увидел за ними чугунную решетку. Она легко подалась, как только князь коснулся ее, открыв темное отверстие в стене.
Память не изменила Илоне!
Отверстие было довольно узким, и в него мог пройти только один человек, но дальше оно расширялось и вело в огромную пещеру, в дальнем конце которой открывался сам потайной ход.
Илона вспомнила, что вначале ход шел прямо. Затем должны начаться каменные ступени, поднявшись по которым можно было подойти к двери в длинный коридор в нежилой части дворца. Когда-то там располагались огромные погреба для хранения вин, но с годами хранилища были переведены ближе к жилой части.
Первыми в пещеру вошли Илона с князем, за ними один за другим собрались все солдаты. Сквозь отверстие удалось протащить и пушки.
Пещера освещалась слабым светом свечей; зажигать яркие фонари князь запретил, дабы не привлечь чье-нибудь внимание снаружи.
Когда все были в сборе, князь обратился к Илоне:
– Как можно скорее отправляйтесь домой! Она ждала еще каких-нибудь слов, но он, вынув
из-за пояса пистолет, повел своих людей по потайному ходу.
Илоне ничего не оставалось, как наблюдать за скрывающимися в темноте солдатами. Теперь их путь освещали фонари, свет которых тонким лучом пробивался в темноту пещеры.
– Пора ехать, госпожа! – тихо произнес капитан Гайоши.
– Мне кажется, я что-то уронила! – тихо ответила Илона. – Вы не можете посветить мне?
– У меня остался один фонарь, – ответил капитан.
– Пожалуйста, зажгите его!
Когда капитан зажег фонарь, Илона приказала:
– Теперь у нас есть свет, и мы пойдет следом за князем.
– Нельзя, госпожа! Вы же слышали приказ его светлости!
– Я не собираюсь возвращаться в замок!
– Но вы же не можете оставаться здесь! Может начаться бой!
– Я не так глупа, капитан Гайоши! Я не выйду из хода, пока это не будет безопасно. Возвращаться же в замок без князя я не намерена!
Капитан пришел в замешательство.
Он был молодым офицером, одним из тех адъютантов князя, что не спускал с нее глаз во время совместных поездок по городам.
Совершенно ошеломленный, он стоял перед ней, не сводя глаз с ее рыжих волос.
– Не малодушничайте, капитан! – отважно произнесла Илона. – Вы не заставите меня вернуться в замок даже под дулом пистолета! Я привела вас сюда, показала вам потайной ход и не позволю отсылать меня в замок за ненадобностью!
– Но госпожа! Меня отдадут под трибунал за невыполнение приказа!
– Вздор! Вас наградят за мужество, проявленное перед лицом особо опасного противника!
– Вы бесподобны, госпожа! – невольно засмеялся капитан. – Но я не могу позволить вам подвергать себя риску!
– Вот и позаботьтесь о моей безопасности! А теперь – вперед! Посмотрим, что там происходит!
Илона вспомнила, как трудно было подниматься по высоким, крутым ступеням, и сейчас убеждалась, что за девять лет ничего не изменилось. Пахло сухостью и пылью, иногда Илона задевала волосами паутину, но все-таки они без особого труда добрались до двери.
Здесь капитан остановился:
– Дальше идти мы не смеем, госпожа!
– Я предлагаю вам разведать, что там происходит. Если опасности нет, вы вернетесь и заберете меня!
– Я оставлю вам фонарь.
– Жаль, что у нас нет второго! Но этот фонарь вы должны взять себе, иначе можете заблудиться. А я посижу в темноте. Я не боюсь!
– Вы уверены? Вообще-то мне не следует оставлять вас!
– Вы должны это сделать, иначе мне придется мучиться неопределенностью. А если князь покинет дворец через парадный вход, он даже не узнает, что я здесь!
– Поверьте, он о нас не забудет! – ответил капитан.
Илона видела, что ему самому не терпится узнать, что сейчас происходит во дворце, и понимала, как он огорчен тем, что не может принять участие в операции наравне со всеми своими товарищами.
41 
