47 
– Не Аркадий,– так же лаконично ответил Валерий.
– А где он? – несколько растерянно поинтересовался собеседник.
Разговор становился забавным.
– Пьяный, спит,– сказал Васильев.
– А остальные?
– Тоже.
– А кто не спит?
– Я.
– А ты кто?
Кажется, круг замкнулся.
– А ты кто? – задал встречный вопрос Васильев.
– Ты, мать твою, не борзей! – рассвирепел голос.– Отвечай, когда спрашивают!
– А ты не хами,– холодно произнес Васильев.– Валерием меня зовут. А тебя?
– Валерием? – Собеседник опешил.– То есть ты, как это… Валерий?!
– Не ори,– строго произнес Васильев.– Есть что сказать – говори. Нет – до свиданья. Мне некогда.
С полминуты на том конце провода переваривали информацию. Переварили.
– А где Аркадий?
– В …! – отрезал Васильев.– И ты там будешь, если не поумнеешь.
– Да ты, бля…– привычно зарядил голос, но осекся. Его обладатель сообразил, что разговор клеится не совсем обычно. И уступил место более продвинутому товарищу.
– Валерик,– сказал товарищ.– О чем мы с тобой терли, не забыл?
– У меня память хорошая. Но хочу тебя огорчить: того, что ты хочешь, у меня нет. Не нашел.
– Один не нашел – вместе найдем! – жизнерадостно заявил собеседник.– Главное, что желание было. У тебя есть желание, Валерик?
– Есть,– ответил Васильев.– Чтоб ты, браток, девушку отпустил и из моей жизни исчез, как ежик в тумане.
Собеседник хохотнул.
– Не сомневайся. Как только наше к нам вернется, так и у тебя все будет.
«Свинец в башке и теплая печь в крематории»,– мысленно продолжил Валерий обещание.
– Короче, Валерик, мы видим, что ты – пацан серьезный,– сообщила трубка.
«Еще не видите,– подумал Васильев.– Но увидите, когда ваш „пацан“ жмуриков привезет».
– Короче, слушай сюда. Спускайся вниз и жди. Пацаны к тебе подъедут и ко мне привезут. Перетрем по-хорошему.
– Имя у тебя есть? – спросил Васильев.
– Погоняло мое узнаешь, когда свидимся. Давай!
– Нет, не давай! – перебил Васильев.– Место меня устраивает, а время – нет. Подгонишь машину завтра, к часу дня.
– Ты, Валерик, недопонял…
– Нет, это ты недопонял. И стращать меня не надо. Девочку мне, конечно, жаль, но она не единственная девочка в Питере. Усек?
– Хрен с тобой,– подумав, изрек собеседник.– Завтра в час. И не вздумай сорваться. Найдем и…
Васильев взглянул на часы – двадцать два пятнадцать – и положил трубку. Телефон тут же зазвонил.
– Афоню!
– Я.
– Афонь, ты когда должок отдашь? – Валерий узнал голос Олежка.– Ты давай не тяни, слышь…
– Завтра отдам,– буркнул Васильев.– Попозже, а то у меня работа. Завтра в полночь, понял? К подъезду моему, запоминай адрес…
Теперь оставались пустяки. Определиться с ночлегом: оставаться в квартире слишком рискованно. И побеседовать с «хирургом».
Свою комнату Валерий обследовал самым тщательным образом. Ничего подозрительного не обнаружил. То есть он почти не сомневался, что где-то упрятан «жучок», но без специальных навыков и специальных приборов его не отыскать. Зато можно найти подброшенный компромат, вроде оружия или пакетика с кокаином. Обследование отняло часа два. Пора было уходить. Проходя мимо соседской двери, Валерий прислушался… И успокоился, услышав бубнеж Афони.
«Вольва» с подтухшей начинкой по-прежнему стояла у подъезда. Это хорошо.
Валерий подошел к телефону-автомату.
– Ты с ума сошел, Валера! – недовольно проворчала Лариса.– Я уже спать легла. Чуть Гошку не разбудил! А если бы…
– Я к тебе приеду,– прервал Васильев ее недовольный монолог.
– Ты ненормальный,– голос слегка потеплел.– Давай послезавтра. У меня красный флаг.
– Не важно. Лариса, мне нужна твоя помощь.
– Что случилось? Ты во что-то вляпался?
– Скорее меня вляпали. Тебе лучше не знать. Мне нужно выспаться. Больше ничего. Могу я приехать?
– Приезжай,– сухо сказала Лариса.– Дверь я запирать не буду. Еда будет на столе. Постелю тебе на диване. Постарайся нас не будить, нам рано вставать. Будешь уходить – дверь захлопнешь. Пока.
Васильев положил трубку. Раньше он никогда ни о чем Ларису не просил. И сейчас был приятно удивлен. Подумал: вот из кого могла бы получиться прекрасная жена.
Странные мысли для человека в его положении.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
«Хирург» спал. В том же положении, в каком Валерий его оставил,– в углу низкой подвальной комнаты, с повисшей на цепочке правой рукой.
47 
