Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
30 
Она и не представляла себе, что столь красивая женщина может совершенно не обращать внимания на условности. Грим на сцене — дело привычное, но внешность Франчески, когда та появилась в библиотеке, была вызывающе театральна, Люсия потеряла дар речи. А когда актриса начала кричать на маркиза, впадая в самую настоящую истерику, Люсия не могла даже вздохнуть. Ей казалось, будто она по воле судьбы попала на сцену и вынуждена играть в незнакомой пьесе.
«Она могла убить его!» — восклицала про себя Люсия.
При одной мысли об этом ей хотелось кричать громче, чем кричала Франческа.
Раздался стук в дверь. Решив, что это лакей, Люсия отняла ладони от лица, встала на ноги, попыталась привести себя в порядок и произнесла:
— В-входите!
Дверь открылась, и она увидела маркиза.
Какое-то мгновение девушка смотрела на него огромными глазами. А по выражению этих глаз, по движению ее рук маркиз сразу догадался о ее чувствах.
Наступила тишина. Наконец маркиз негромко заговорил:
— Я пришел сказать вам, Люсия, что мы немедленно отправляемся в Англию. Я уже приказал, чтобы гондолы отвезли нас на яхту. Эту ночь мы проведем там. За ночь наши вещи будут собраны и доставлены на борт. Мы выйдем в море на заре.
Он говорил ровным голосом, словно отдавал приказания прислуге.
Не дождавшись ответа, он произнес:
— Я буду ждать вас в салоне. Выпьем по бокалу шампанского перед отъездом. Не задерживайтесь!
Он захлопнул дверь, и Люсия застыла, глядя на нее.
Она поняла, что решать ей ничего не придется. Маркиз уже все решил. Ей оставалось только повиноваться — хотя это вовсе не мешало немного подумать.
Глава пятая
Люсия робко вышла из комнаты и направилась в салон, где ее ждал маркиз. Она оценила его тактичность — маркиз не предложил ей вернуться в библиотеку, откуда девушка в ужасе сбежала.
Войдя в просторную комнату, по стенам которой были развешаны великолепные гобелены и стояли резные стулья с высокими спинками, Люсия заметила, что маркиз переодел пострадавший от стилета камзол. Но более в его наряде, с тех пор как умер Бомон, ничего не изменилось..
Люсия, бросила на маркиза единственный взгляд и сразу отвела глаза. Догадавшись о ее смущении, маркиз заговорил первым:
— Я хотел бы показать вам мою яхту.
С этими словами он вручил девушке бокал шампанского. Второй взял сам и высоко поднял его.
— Выпьем за спокойную дорогу домой!
Люсия покорно подняла бокал и сделала небольшой глоток.
— Вы говорили, — продолжал маркиз, — что можете скакать на любой, даже самой непокорной лошади. Надеюсь, что мой «Морской конек» не покажется вам слишком буйным, — Когда мы плыли в Венецию… — дрожащим голосом начала Люсия, — я… у меня не было морской болезни.
— Я и собирался спросить вас, как вы приехали сюда — по суше или по морю, — подхватил маркиз. — Что до меня, я предпочитаю море.
Эти слова не удивили Люсию. Она знала, что всякий путешественник на суше непременно жалуется на долгие скучные часы, проведенные в дороге, пока лошади медленно взбираются по горным дорогам, и к тому же с колес кареты приходится постоянно счищать налипающую грязь.
Маркиз допил шампанское.
— Вам будет приятно узнать, что я уже отдал моему секретарю указания насчет картин вашего отца, — сказал он. — Их с предельной аккуратностью упакуют и погрузят на корабль в первую очередь.
Люсия догадалась, что неожиданный отъезд маркиза взволновал всю прислугу. Маркиз привез с собой очень много вещей. Повсюду, на простынях, полотенцах, скатертях и салфетках Люсия замечала его вензель и корону, а на обеденном столе красовался выложенный золотом герб маркиза. Шампанское и другие вина также были привезены из Англии.
В палаццо было немало слуг-англичан, и Люсия знала, что это постоянная свита его светлости.
Девушке казалось, она уже чувствует начавшуюся вокруг суету. Слуги твердо знали, что, если хозяин решил отплыть на заре, надо быть готовым именно к этому часу.
Маркиз очень не любит нерасторопность.
Маркиз ждал, и Люсия сделала еще глоток шампанского.
— Идем? — спросил маркиз.
— Да, конечно, — вставая, ответила девушка.
Судя по всему, маркиз не столько хотел вернуться в Англию, сколько мечтал поскорее покинуть Венецию.
Люсия его понимала: он не имел ни малейшего желания вновь встречаться с Франческой. Тут она вспомнила о его ране и быстро спросила:
30 
