Последние отзывы

  106  

Через четверть часа, утолив первый голод, она вытащила из сумочки пачку сигарет и, прикурив, посмотрела на Озманяна. Если бы не темные стекла очков, продюсер смог бы разглядеть в этих глазах что-то похожее на доброжелательность и человеческое любопытство. Он предложил тост за плодотворное творческое сотрудничество и большую человеческую дружбу. Ольга Петровна подняла бокал. Абрамович от выпивки отказался.

– У меня цирроз печени, – сказал он. – Злоупотреблял в молодости. Теперь расплачиваюсь за грехи минувших дней. Вот уже вторую неделю воздерживаюсь. Хотя и тяжело.

Он вытащил из папки листки с текстом и передал их Дунаевой.

– На первой странице список нашего коллектива, кто чем занимается, – пояснил Озманян. – Четыре музыканта, две девчонки на подпевках, звукорежиссер. Там все написано. А дальше маршрут первых гастролей.

– В этих городах я не бывала. – Ольга Петровна рассеянно перевернула несколько страниц. – Ямантау это что?

– Уральский город, – ответил Озманян. – Лысьва, Кунгур, далее по списку. Два дня в каждом городе. По два концерта в день. Вы поете живьем, без фанеры. Это осложняет дело. С технической точки зрения и вообще.

Но принципы артиста – это для меня святое. Хотите петь вживую – я не возражаю.

– А Кудымкар это тоже город?

– Совершенно верно, – ответил Озманян. – Там у нас не четыре, а шесть концертов. Народ будет. Валом повалит. А если чего, придется использовать административный ресурс. В мэрии работает родственник Абрамовича.

– Дальний родственник, – уточнил Абрамович.

– М-да, планы у вас обширные… – Дунаева отложила бумаги. – А маршрут гастролей подобрали со знанием дела. Неужели на меня только в Кудымкаре будут ходить?

– Вас что-то не устраивает? – улыбнулся Озманян. – Там платят такие же деньги, что и в Москве. Ну, я имею в виду не величину кассовых сборов, а то, что в этих городах тоже пользуются рублями. А курочка по зернышку клюет. И горожанам по барабану, кто к ним приехал: Дунаева или Мадонна. Они даже не видят между этими исполнителями большой разницы. Ту и другую показывали по телику. А люди готовы отдать бабки, чтобы увидеть певицу в натуре. Заказ на афиши я уже разместил. Все будет готово через неделю. Гастроли начнутся через пятнадцать дней.

– А репетиции? Репертуар?

– Пустяки, – махнул рукой Озманян. – Вы опытный человек. Запоете – вам подыграют.

– У вас есть хоть какой-то опыт работы? – Дунаевой хотелось засмеяться. Или заплакать, разрыдаться в голос. А чего больше – не поймешь.

– Последний год я был администратором двух вокально-инструментальных ансамблей, – кивнул Озманян. – Группы так себе. Второго, даже третьего эшелона. Но деньжат мы намолотили. Парни купили себе новые инструменты и акустику. А я приобрел хорошую машину. Да, такие дела. Но с вами мы поднимемся на более высокий уровень. И по оплате тоже.

– Возьмите с собой сумку, чтобы складывать деньги. – Абрамович улыбнулся, давая понять, что даже в этой убогой шутке есть некоторая доля правды. Пусть небольшая, совсем крохотная, но она все же есть.

– Я возьму чемодан.

– Вот это правильно. – Абрамович набулькал минералки в стакан и, закрыв глаза, осушил его в два глотка, будто пил водку. – Дальние дороги, переезды с места на место. Это же романтика. У нас хороший, сплоченный коллектив. И вы в него быстро вольетесь. Я в этом уверен.

Абрамович неожиданно замолчал, сунул под мышку папку и встал. Озманян тоже поднялся из-за стола, скороговоркой выпалил, что с Ольгой Петровной хочет поговорить один человек. И растаял в табачном дыму.

А на месте продюсера уже сидел Игорь Перцев.

Минуту Ольга Петровна разглядывала столовый нож, будто прикидывала, как половчее всадить его в сердце бывшего любовника. Перцев, словно угадав эти мыли, только улыбнулся, позвал официанта, сказал, чтобы принесли еще минералки и чистый стакан. Для человека, находящегося в бегах, он выглядел неплохо. Незамутненный взгляд, ухоженные руки спокойно лежат на подлокотниках кресла. Темно-серый костюм, галстук с абстрактным рисунком, золотые часы.

– Поговорим? – Перцев глотнул воды.

– Если я закричу? Сюда сбежится охрана! Вызовут милицию!

– Ты не так глупа, чтобы выкидывать такие фокусы. Впрочем, валяй, кричи. Тем хуже будет. Для охраны и милиции.

– Зачем ты пришел?

– Я сделаю тебе предложение, а ты подумай над ним, – сказал Перцев. – Я хочу, чтобы ты поняла, чем кончится твоя жизнь, если сейчас скажешь «нет». Проигранный суд, потеря имущества, общественного положения. Тебе разрешат время от времени встречаться с сыном. Жалкая подачка нашего правосудия – это все, чего ты сможешь добиться. Твоя творческая судьба – а контракт с Озманяном продлится еще два с половиной года – в руках дилетанта и тупицы. Он думает только о деньгах и выжмет из тебя все соки, чтобы заработать лишнюю копейку. Станет возить тебя по периферийным клубам, показывать как столичную штучку. Отвратительные гостиницы, похожие на постоялые дворы. Бездарные спившиеся музыканты. Бесконечные разъезды, обещания заплатить завтра. Через год-полтора такой жизни Озманян осуществит свою мечту: купит квартиру в Москве. Абрамович умрет от водки. А ты потеряешь голос. И жизнь придется начинать заново. На пустом месте. Ни денег, ни своего угла, ни друзей. И никаких перспектив. Нравится? Но это еще не все.

  106