Особенно,... 
81 
Видимо, Тимонин здорово пострадал в той аварии, если его так, с ног до головы, спеленали. Байрам распахнул дверь пошире, просунул голову в палату. Человек в бинтах тихо сопит во сне. У противоположной стены другая кровать, пустая, ровно застеленная. Хорошее тут место, тихое. И момент удобный.
Можно пришить Тимонина хоть сейчас. Подойти сзади, отрезать острым ножом голову и положить её в тумбочку. Вот же веселья будет утром. Человек просыпается, по привычке хочет надеть очки или взглянуть на часы… А голова в тумбочке. Действительно, очень весело.
Но всему свое время. Байрам осторожно прикрыл за собой дверь. Он уже увидел все, что хотел увидеть. Кошачьими неслышными шагами прошел коридор, вышел на площадку, спустился вниз по лестнице и попрощался с охранником.
* * * *
Девяткин был на полпути к Москве, когда надумал позвонить жене Тимонина Ирине Павловне. Решил рассказать, что, называя вещи своими именами, дело оказалось выше его головы, он сел в лужу. Лишь намотал на спидометр чужой машины сотни километров, исходил десятки лесных троп, но к Лене Тимонину даже не приблизился.
Боков, переживший за день много неприятных приключений, едва не отдавший Богу душу, тревожно дремал на переднем сиденье. Тимонин потеребил его за руку, попросил трубку мобильного телефона. Девяткин набрал номер, услышав «але», не стал пересказывать всех злоключений вчерашнего и сегодняшнего дней, только сказал, что они с Боковым возвращаются обратно ни с чем.
Голос Ирины Павловны оказался оживленным, даже веселым.
И вправду, Ирана Павловна была весела. После ухода Казакевича она осознала, что неприятности остались в тумане прошлого. Несмотря на все свои выверты и капризы, Казакевич человек дела. Прямо от неё он умчался… Ирине Павловне не хотелось до конца оформлять эту мысль. Казакевич знает, к кому ехать. Знает, что и как делать. Хочется только надеяться, что Леня умрет легко и безболезненно.
Видит Бог, Ирина Павловна порядочная женщина и никогда не желала Леониду мучительной смерти. По горлышку чик – и всех неудобств. Вот это вариант. В гробу лежит умытый и причесанный человек в шикарном костюме без видимых телесных повреждений. А безутешную вдову, чтобы не свалилась от горя, под руки поддерживают женщины в черных платках. Люди плачут. Тихо играет классическую струнный квартет. Все очень торжественно и чинно.
После отъезда Казакевича Тимонина, мучимая лишь жарой, но не угрызениями совести, приняла ванну. Завернулась в полотенце и долго лежала в шезлонге. Чтобы хоть немного возбудить аппетит, позволила себе два стакана шампанского со льдом. Подумала и добавила третий стакан. Уже безо льда.
– И хорошо, что вы возвращаетесь, – вздохнула Тимонина, разогретая спиртным. – Представляете, Леня нашелся. Совершенно неожиданно. И в неожиданном месте.
– Нашелся?
Девяткин чуть не выронил трубку. Возможно, он упал со стула, если бы на нем сидел. Услышав слово «нашелся», Боков проснулся окончательно, встрепенулся, закурил, прислушался к разговору. Но до его слуха долетали лишь междометия, что произносил Девяткин: угу и ага.
– Я ещё не знаю всех подробностей, – говорила Ирина Павловна. – Но мне звонили из больницы, из Тверской области, из Калязина. Я смотрела по карте это не так далеко от Москвы. Леня там, в больнице. Вы меня слышите?
– Угу, – подтвердил Девяткин.
– Завтра утром я еду к нему, – говорила Ирина Павловна. – Вернее, мы вместе поедем к Лене. Он будет очень рад вас видеть. В больнице карантин, родных и знакомых на пушечный выстрел не подпускают. Но главный врач пообещал завтра сделать исключение.
– Ага, – сказал Девяткин.
Глубокий волнующий голос Ирины Павловны убаюкивал собеседника, словно в омут затягивал. Девяткин вздохнул свободнее. Черт побери, все хорошо, что хорошо кончается. Леонид нашелся – это главное. А с остальным – разберемся.
– С ним ничего серьезного, какие-то царапины на теле и ещё синяки, – продолжала Ирина Павловна. – Так сказал врач. Во всех подробностях я не знаю того, что произошло. Разбился какой-то пожарный вертолет. И Леня оказался поблизости. Он нам сам обо все расскажет. Скорее сего, его завтра же и выпишут. Представляю, какое там, в провинциальной дыре, царит свинство, антисанитария. Но все равно… Боже, как я счастлива. Вы откуда звоните?
– Пока ещё из области, едем к вам.
– Вот и прекрасно. И чудно. Как только позвонили из больницы, я вызвала повара. К вашему приезду будет такой ужин, надолго запомните. А завтра отметим событие все вместе. С Леней.
81 
