Особенно,... 
63 
Глеб не сразу сообразил, что под «девушкой» подразумевается Елена.
– О девушке забудь,– отрезал он.
– Ясненько.
– Я больше не нужен? – спросил Глеб у «Иванова».
– Пока нет.
Кости Стежня в очередной раз хрустнули в медвежьих объятиях.
– Давно не виделись,– проворчал Глеб, высвобождаясь.– Иди вон Ленку потискай!
– Аленка не годится,– возразил Игоев.– Хрупкая. А ты – в самый раз. Вроде тренажера. Сам говоришь: жирею.
– Новости есть?
– Сколько угодно.
Кирилл уселся в кресло, устроился поудобнее.
– Сообрази-ка мне коктейльчик,– распорядился он.– Я заслужил.
Вошла Елена.
– Привет.– Она поцеловала Игоева в щеку.
Стежень поставил рядом с Кириллом поднос. На подносе – графин с водкой, стопка и банка с маслинами.
– Это называется коктейль? – Игоев поднял бровь.
– Угу.– Стежень ухмыльнулся.
Елена засмеялась.
– Что тебе смешать? – спросила она.
– Ладно, обойдусь.– Игоев опрокинул стопку, закусил.– Садитесь и слушайте.
Незадолго до моего приезда отзвонил один мой прежний клиент. У него пропали люди. «Очень реальные люди», как он выразился. Говоря по-простому, пятеро боевиков ехали из пункта А в пункт Б. Ехали, никого не трогали, но до пункта Б не добрались и на телефонные звонки не отвечали. Заказ приняла Валентина и отработала по нашим обычным каналам: «Скорая», морги, милиция и тому подобное. И представьте, к моему приезду «реальные люди» уже «нашлись». Все пятеро – в моргах. Разница лишь в том, что одному прострелили голову на углу Просвещения и Композиторов, а четверо, предположительно, поскольку вскрытия еще не было, скончались от внезапной остановки сердца в частном спортивном зале на проспекте Энгельса.
– Перетренировались? – с иронией спросил Стежень.
– Зал на правах собственности принадлежит некоему Ликанову. Знаешь такого?
– Никогда не слыхал.
– Ну это не так важно. Интересно другое: эти четверо покойников (у одного, кстати, сломана челюсть и прокушена шея) были подобраны усиленным нарядом милиции, которую вызвали заботливые соседи, услышавшие стрельбу. Причем служители закона действовали очень странно. По-тихому погрузили тела в машину и уехали. Не сняв показаний, не сообщив вышестоящему начальству, не… Словом, не сделав ничего положенного в таких случаях.
– Шея чем прокушена? – поинтересовалась Елена.
– Зубами. Человеческими.
– Может, их проплатили? – предположил Стежень.
– То-то и оно, что нет. Но что характерно, ни один из милиционеров ничего не помнит. Даже адрес удалось установить, только подняв звонок бдительных соседей.
– Наш потрудился? – Глеб нахмурился.
– Как ты проницателен. Сообщаю также, что твой гость Шведов нанял, оказывается, целую прорву людей – искать своего сбежавшего телохранителя. Вот, кстати, его фотография. А телохранитель этот, как выяснилось, несколько лет назад тренировался у неведомого тебе Ликанова.
Елена взяла фотографию Рустама, задумчиво повертела и сообщила:
– Этого можно уже не искать. Мертв.
– Поглощен? – уточнил Стежень.
– Нет, просто мертв. Я вижу разницу.
– Хорошо,– кивнул Глеб.– И что дальше?
– Дальше – милиция в поте лица будет искать убийцу или убийц. Тем же самым займется мой «обиженный» клиент. И тут ни ты, ни я ничего не сможем сделать.
– А что сможем?
– Мои источники возьмут поиски на контроль. Но перспективы не радуют. Похоже, наш приятель поднабрался сил и начал куролесить.
– Его зовут Морри.
—?
– Так сказал Дмитрий.
– Что ж, Морри так Морри. А теперь вот тебе дискетка. Изучи на досуге.
– Что здесь?
– Фольклор. Наш фольклор.
– Это прямо сейчас?
– А зачем откладывать?
* * *
Ведун вернулся домой затемно. Путь неблизкий. Вошел, запалил огонек – для свету. Печку – не стал. Тепло. Полез в сундук, достал все, что надобно. Разложил. Взял склянку мутного зеленого стекла, взболтал с приговором, распечатал:
– Охо-хо, шишево молоко! – и слил маленько в деревянную чашку.
С остерегом распечатал вместилище, в кое спрятал толику нелюдя. Ножом отщипнул крошку, растер на камушке, ссыпал труху в чашку.
Пока делал – аж вспотел от страха. Но страх – дело простое. В ином деле – даже подспорье.
– Сила – за силу. Слово – за слово. Беги, мертвяк-костобряк, от живого прочь… Не, не то.
Не поможет. Ищи, Бурый, ищи…
Ведун накрыл чашку и задумался.
Глеб Стежень
Я читал Кировы сказки, пока не стемнело. Никто меня не беспокоил. Но вытащить зерно истины из всех этих «бабок-дедок, волков серых боков и сивок-бурок» мне не удалось. Хотя зерно определенно имелось. Так ничего и не надумав, я спустился вниз. Остается надеяться, что хоть в подсознании что-то осело. В гостиной сидел Кирилл и листал привезенные с собой журналы. Увидев меня, сразу встал:
63 
