Последние отзывы

  42  

Татьяна тихо сказала:

– Владимир, ты ничего не знаешь обо мне, я ничего не знаю о тебе. Может быть, стоит немного подождать?

Он привстал на локте, навис над ней и сердито посмотрел в глаза.

– Ну хорошо, но знай, что я всё равно не отступлю! Одно то, что мы здесь встретились – это чудо!

Татьяна считала так же. В его объятьях она чувствовала себя ожившей, будто раньше и не жила. Душа тихонько пела, начиная верить в счастье. Зажмурившись, она вновь прокрутила в памяти сказанные им слова. Фальши в них не было.

Почему бы не сказать ему, что она тоже, как и он, страдала без него всё это одинокое время? Что ее держит? В голове молнией вспыхнула память о предательстве, когда ее бесхитростная любовь оказалась поруганной и забытой. Вот оно что! Она боится повторения! Нельзя обмануть того, кто не верит!

После развода она осознала, что юношеская влюбленность в первого мужа благополучно скончалась бы естественной смертью еще во время учебы, если б он не подогревал ее своей страстью и пламенными признаниями. Но любила ли она его настоящей взрослой любовью? Вряд ли. Ей лестно было его внимание, его пылкая любовь. Все девчонки института были готовы на что угодно, чтобы добиться того, что было отдано ей. Правда, как вскоре выяснилось, ненадолго. Но, если вдуматься, в ее первой влюбленности было больше благодарности, чем настоящего чувства. Она не знала тогда, что такое взрослая любовь.

Но вот узнала, и что? Ее тянет назад, в спокойное безопасное одиночество. Как тяжело было после развода отрешиться от груза былых обид, зажить нормальной жизнью. Так стоит ли вновь рисковать, подвергая свою душу новой опасности мучительного страдания? Тем более, что теперь оно будет несоизмеримо сильнее. Любовь несет с собой столько горя. Любить – это ходить по проволоке над пропастью. Один неверный шажок – и ты летишь вниз. Или вдруг тряхнет проволоку налетевшим порывом ветра – и результат тот же.

Она растерянно сказала:

– Понимаешь, я уже была замужем… – и замолчала, не зная, как объяснить свои страхи и нужно ли это.

Владимир смотрел на нее и терпеливо ждал. Не дождавшись продолжения, убрал с ее лба прилипшую прядь волос и прошептал:

– Ах ты, бедная раненая птичка! Боишься всего на свете! Отдавать тело куда легче, чем доверить душу! Ну, хорошо, не буду тебя больше торопить. Буду ждать, когда решишься сама.

Она пугливо поежилась. Он все понимал. Такая проницательность была опасна. Хотя, возможно, он из той же когорты подбитых пташек, потому и понятлив. Блуждающий взгляд случайно упал на часы и она пораженно вздрогнула. Уже обед! Как быстро прошло время!

Он проследил за ее взглядом и нехотя поднялся.

– Да, пора в столовую! Ты не против, если я первый воспользуюсь ванной? Я быстро. Не думаю, что нам стоит принимать душ вместе. Времени нам это явно не сэкономит.

Откинув в сторону простыню и подобрав валявшуюся на полу одежду, зашел в ванную комнату.

Татьяна приложила ладони к горевшим от стыда щекам. Она как раз подумала о том, как славно бы было поплескать под душем вдвоем. Что, у нее все мысли на лбу написаны? Или он настроен на одну с ней волну и всё понимает без слов?

Владимир вышел из ванной в одних плавках прежде, чем она успела встать и накинуть халат. Накрываться простыней было поздно, и она испуганно замерла, еще больше засмущавшись.

Он быстро прикрыл глаза, борясь с новым соблазном и резко выдохнул, отчего на животе рельефно обозначились твердые мышцы. Зажмурился, будто отгоняя непреодолимое искушение и сокрушенно пробормотал:

– Что ты со мной делаешь! – подошел и легонько чмокнул в щеку, присев на край кровати. Глаза старательно отвел в сторону. Фривольно предложил: – Может, на обед не пойдем?

Татьяна сразу представила чопорного Дмитрия Ивановича, который непременно ядовито поинтересуется, где это она была, и сразу сделает соответствующие выводы по ее заалевшей от смущения физиономии. К тому же желудок издал громкое протестующее бурчание.

Обо всем догадавшись, он с силой провел ладонями по своим щекам.

– Ну, нет, так нет! – и несколько обиженно отстранился.

Она попросила:

– Не сердись! – ласково провела пальцем по гладкой коже его твердого живота и удивилась: – Ты же совсем мокрый! Не брал полотенце?

Он тряхнул головой, с волос в разные стороны полетели холодные брызги. Татьяна взвизгнула от неожиданности и в наказание хлопнула его по колену. Владимир весело рассмеялся, закинув вверх подбородок.

  42