Последние отзывы

  71  

***

— Так с кем мы имеем дело? — произнес Уигрэм, доставая небольшую записную книжку в черном кожаном переплете и золотой вывинчивающийся карандаш. — Клэр Александра Ромилли. Место и время рождения: Лондон, двадцать первое декабря двадцать второго года. Отец: Эдвард Артур Макулей Ромилли, дипломат. Мать: достопочтенная Александра Ромилли, урожденная Харви, погибла в автомобильной катастрофе в Шотландии в августе двадцать девятого. Девочка получила частное образование за границей. Места службы отца: Бухарест, с двадцать восьмого по тридцать первый; Берлин, с тридцать первого по тридцать четвертый; Вашингтон, с тридцать четвертого по тридцать восьмой. Год в Афинах, затем возвращается в Лондон. Девочка к тому времени в каком-то модном пансионе в Женеве. Приезжает в Лондон в начале войны, когда ей семнадцать. Основное занятие следующие три года, насколько можно судить: веселое времяпрепровождение. — Лизнув палец, Уигрэм перелистнул страницу. — Какое-то добровольное занятие в гражданской обороне. Не слишком обременительное. Июль сорок первого: переводчица в Министерстве экономической войны. Август сорок второго: подает заявление о приеме на канцелярскую работу в Форин Оффис. Хорошее знание языков. Рекомендуется на работу в Блетчли-Парке. Прилагается письмо отца, обычное пустословие. 10 сентября собеседование. Зачислена, допущена к секретной работе, приступила к обязанностям на следующей неделе. — Уигрэм поиграл страницами. — Вот и все. Не слишком строгий порядок отбора, верно? Но ведь она происходит из ужасно порядочной семьи. Папа работает в главной конторе. Идет война. Хотели бы что-нибудь добавить к приведенным данным?

— Не думаю, что смогу.

— Как вы с ней познакомились?

Следующие десять минут Джерихо отвечал на вопросы Уигрэма.

Отвечал с большой осторожностью и в основном правдиво. Если лгал, то лишь путем умолчания. При первом свидании ходили на концерт. Потом встречались еще несколько раз. Смотрели кино. Какая картина? «Повесть об одном корабле».

— Понравилась?

— Да.

— Скажу Ноэлю.

Она никогда не говорила о политике. Ни разу не заводила разговор о своей работе. Не вспоминала о других приятелях.

— Спали с нею?

— Не ваше, черт побери, дело.

— Запишем, что спали.

Еще вопросы. Нет, в ее поведении не замечал ничего странного. Нет, она не казалась напряженной или обеспокоенной, скрытной, молчаливой, агрессивной, любопытной, унылой, подавленной или возбужденной — нет, ничего такого, — и в конце они не ссорились. Неужели? Нет, не ссорились. Итак, они… тогда что?

— Не знаю. Постепенно разошлись.

— Она встречалась с кем-нибудь еще?

— Возможно. Не знаю.

— Возможно. Не знаете, — удивленно покачал головой Уигрэм. — Расскажите мне о прошлой ночи.

— Ездил на велосипеде к ней домой.

— Во сколько?

— Примерно в десять, половине одиннадцатого. Ее не было дома. Поговорил немного с мисс Уоллес. Потом поехал домой.

— Миссис Армстронг утверждает, что вас не было до двух часов.

И это называется прокрался на цыпочках, подумал Джерихо.

— Должно быть, немного прокатился на велосипеде.

— Ничего себе. В мороз. В затемнение. Выходит, катались около трех часов.

Постукивая пальцем по носу, Уигрэм уткнулся в свои заметки.

— Что-то не так, мистер Джерихо. Не могу сказать определенно, но здесь что-то не так. Однако, — захлопнув записную книжку, он ободряюще улыбнулся, — можно вернуться к этому позднее, а? — Опершись о колено Джерихо, поднялся с кровати. — Сначала надо поймать нашего кролика. У вас никаких соображений насчет того, где она может быть? Любимые местечки, где можно уединиться? — Он внимательно сверху вниз смотрел на Джерихо. Тот не отрывал глаз от пола. — Нет? Нет так нет.

К тому времени когда Джерихо осмелился поднять глаза, Уигрэм облачился в свое великолепное пальто и сосредоточенно снимал с воротника пушинки.

— Все это могло быть случайным совпадением, — сказал Джерихо. — Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. Дениц, кажется, всегда питал недоверие к Энигме. Поэтому в первую очередь снабдил Акулой подводный флот.

— О, тут вы совершенно правы, — с готовностью согласился Уигрэм. — Но давайте посмотрим с другой стороны. Представьте, что немцам намекнули, чем мы здесь занимаемся. Что им оставалось делать? Конечно же, они не могли сразу выкинуть сотню тысяч машин «Энигма», так? Потом, как насчет их специалистов, которые в один голос утверждали, что Энигма неуязвима? Разве бы они отказались без боя от своих убеждений? Нет. Они бы поступили так, как, по-видимому, поступают сейчас. Начали бы проверять каждый вызывающий подозрение случай и тем временем пытаться найти веские доказательства. Может быть, живого человека. Еще лучше человека с документальными свидетельствами. Господи, да кругом народу больше чем достаточно. Только здесь тысячи людей, которые знают либо все, либо частицу всего, либо достаточно, чтобы сделать нужные выводы. И что это за люди? — Он достал из кармана и расправил лист бумаги. — Это список, который я просил вчера. В военно-морском отделении о значении тетради метеокодов знали одиннадцать человек. Если задуматься, несколько подозрительных фамилий. Скиннера, думаю, можно исключить. И Логи — он, кажется, достаточно надежный. Но вот Бакстер? Ведь Бакстер коммунист, не так ли?

  71