Лёгкий, ненавязчивый романчик 
77 
Четыре человека с двумя собаками на сортировочную станцию. Скажем, еще парочка групп на осмотр пассажирских платформ. Сколько же на город? Два десятка? А на прилегающие сельские районы? «Есть ее фотография? Какая посвежее». Он задумчиво постучал телескопом по щеке. Должно быть, следят за каждым портом, каждой станцией в стране.
Что с ней сделают, если поймают? Повесят?
Действуй, Джерихо, — казалось, совсем рядом послышался подбадривающий голос классного наставника. — Не раскисай, мальчик.
Как бы то ни было, надо выходить из положения. Умыться. Побриться. Одеться. Свернуть в узелок грязное белье и оставить на кровати скорее в надежде, чем в ожидании, что миссис Армстронг заберет. Спуститься вниз. Через силу поддерживать вежливую болтовню. Выслушивать бесконечные скабрезные истории Боннимена. Познакомиться еще с двумя постояльцами: мисс Куинс, довольно миленькой телефонной принцессой из военно-морского барака, и Ноуксом, в свое время специалистом по среднегерманской придворной поэзии, а ныне криптоаналитиком в метеорологическом отделении; Джерихо немного знал его с 1940 года: и тогда, и теперь это была довольно неприятная личность. В дальнейшем избегать каких-либо разговоров. Жевать жесткий, как картон, тост. Пить чай, жидкий и бесцветный, как февральское небо. Краем уха слушать по радио известия: «Московское радио сообщает, что русская Третья армия под командованием генерала Ватутина стойко обороняет Харьков перед лицом нового немецкого наступления… »
Без десяти восемь вошла миссис Армстронг с утренней почтой. Мистеру Боннимену ничего («Слава богу», — откликнулся тот), два письма для мисс Джоби, открытка для мисс Куинс, счет из книжного магазина мистеру Ноуксу и совсем ничего мистеру Джерихо… ах, разве вот это, я его нашла, когда спустилась, — должно быть, сунули под дверь ночью.
Джерихо осторожно взял письмо. Дешевый конверт, какими пользуются для служебной почты, его фамилия выведена синими печатными буквами, внизу приписано и дважды подчеркнуто: «От руки, строго доверительно». Буква «е» в словах «Джерихо» и «доверительно» написана как в греческом алфавите. Может, ночной корреспондент получил классическое образование?
Джерихо вышел в коридор, чтобы прочесть там. Миссис Армстронг буквально следовала по пятам.
Шестой барак
4. 45 утра
Уважаемый м-р Джерихо!
Поскольку, когда мы встречались вчера, вы проявляли большой интерес к средневековой гипсовой скульптуре, я подумала, что могла бы встретиться с вами на прежнем месте сегодня в 8 утра и познакомить вас с алтарным надгробьем лорда Грея де Уилтона (XV в., действительно прекрасный образец).
Искренне ваша,
Э. А. У.
— Плохие новости, мистер Джерихо? — с надеждой спросила домоправительница.
Но он был уже в дверях, на ходу натягивая пальто.
Несмотря на то что он поднимался в гору быстрой трусцой, пробегая гранитный военный мемориал, уже опаздывал на пять минут. На кладбище не было ни души. Он подергал дверь церкви. Сначала показалось, что она заперта. Чтобы повернуть ржавое железное кольцо, потребовались обе руки. Толкнул плечом открывающуюся внутрь видавшую виды дубовую дверь, и она, вздрогнув, подалась.
Внутри было словно в пещере, холодно и темно, полумрак прорезали пыльные синевато-серые столбы света, настолько плотные, что, казалось, они физически подпирают окна. Джерихо много лет не был в церкви, и промозглый запах восковых свечей, сырости и ладана вызвал к жизни воспоминания детства. Ему показалось, что над спинкой одной из ближайших к алтарю скамей видны очертания головы, и он направился туда.
— Мисс Уоллес? — Голос отдавался гулко и будто издалека. Подойдя поближе, он понял, что это не голова, а аккуратно сложенное и повешенное на спинку облачение священника. Прошел по проходу к отделанному деревянными панелями алтарю. Слева увидел каменный гроб с надписью; рядом полулежащую белую фигуру умершего полтысячи лет назад лорда Ричарда Грея де Уилтона, в полных рыцарских доспехах: голова покоится на шлеме, ноги — на спине льва.
— Особенно интересны доспехи. Но ведь война в пятнадцатом веке была самым достойным занятием джентльмена.
Джерихо так и не понял, откуда она появилась. Когда он обернулся, Эстер стояла футах в десяти позади.
— По-моему, лицо тоже неплохое, пусть и небезупречное. Полагаю, за вами не следили?
— Нет. Не думаю.
Эстер подошла поближе. Глядя на ее мертвенно-бледное лицо и сухие белые пальцы, можно было подумать, что это еще одна гипсовая фигура, сошедшая с гробницы лорда Грея.
77 
