102 
– Толкнешь!!! – прохрипел Володя, поднимая к лицу железнослужащего пустой пистолет. – Толкнешь, зараза...
Не оглядываясь, помчался к стрелке.
И увидел, как она сама двинулась, поползла и прищелкнулась к рельсам, делая Салону последний маршрут. Хотя никакой такой техники, как Володя знал точно, до сей полночи на их станции не было. Впрочем, по плану-то реконструкции ее уж два года как ввели...
И услыхал Володя позади себя короткий железный удар, и проплыл мимо него, выкатываясь все быстрее на главный путь, проклятый служебный.
А летящий навстречу, на проход, тепловоз уже гудел, гудел, и мигал прожектор, и рвались тормозные рукава, горели, рассыпая вокруг бешеные искры, колодки, гремела сцепка, сыпался на рельсы песок, а с небес все рычала самая громкая в подлунном мире связь:
– Сержант Бойко! Сержант Бойко, зайди же ты, дурень, к дежурному по всей этой хлопаной станции! Сержант Бойко, мать твою в лоб!!!
А Салон сминался, и выгибался над рельсами, и задирался вверх, и пылал, и рассыпался в смрадный жаркий прах.
Потом киевский долго стоял под осмотром. У колес лазили, копошась в буксах, вагонники, от депо подвигался новый локомотив... Сержант Бойко следил за порядком на перроне, забитом перетрусившими пассажирами в халатах и тренировочных.
В какое-то время, ближе уже к утру, его окликнули из окна эсвэ. Сержант оглянулся, не слишком охотно подошел – надоели ему начальники, ох, надоели!..
В окно, тесно прижавшись плечами, смотрела пара. Симпатичный такой мужик – лысоватый вроде бы, а вроде бы и не лысоватый, не поймешь – и баба, тоже симпатичная, курносенькая. Оба в курточках спортивных, фирменных, как из одной сборной.
– Что тут случилось у вас, товарищ милиционер? – спросила баба и симпатичненько так улыбнулась. – А то мы спали, просыпаемся – толчок, ничего понять не можем...
«Конечно, эсвэ в середине, вам толчок, а людей с полок на три метра кидало», – подумал Володя.
– Так в чем же дело, сержант? – построже спросил мужик, и Владимир понял, что спрашивать он имеет право.
– Проезд на запрещающий сигнал мы одобрить не можем, – покачал головой мужик строго, но тут же и улыбнулся не хуже супруги. – Ну без этого тоже не бывает, правильно, товарищ сержант? Дело это сложное, а из-за одного какого-то Салона поезд останавливать не будем...
– Он тут с ускорением шел, – пояснил Владимир. – Уклон...
– Вот это хорошо, – одобрил мужик. – Быстро надо ехать... Спасибо, товарищ. Теперь пожелаю вам всего самого доброго, а главное – мирного неба над головой!
И он потряс сцепленными над головой руками. А баба просто помахала Володе в окно ручкой, как знакомому. Сержант же, как положено работнику милиции, отдал им честь.
Тут-то мужик ему и подмигнул.
Многие в это не верят: и откуда, дескать, он о Салоне мог знать и о Володином подвиге. А другие идут еще дальше: а так ли уж он-то не любил этот Салон? Не из него ли в свой эсвэ пересел?
Но старший сержант Владимир Бойко не сомневается. И в ту ночь не сомневался. Просто козырнул, проводил поезд и пошел в дежурку рапорт писать.
Ему ж еще служить и служить.
102 
