Особенно,... 
47 
— Планы?!
— Да, планы на совместную, безбедную жизнь. Ведь год рождения твоего благоверного позволял очень надеяться, что вскоре ты станешь богатой вдовой. Правда, потом мы пришли к выводу, что при его состоянии здоровья, ждать придётся чересчур долго, и… решили поторопить события.
— Мы решили его убить?! — удивить меня было уже ничем невозможно, но я удивилась и испугалась.
— Нет, что ты! Я неудачно выразился. Просто мы решили провернуть одно дельце… но не успели. Как я уже говорил, зря мы расслабились тут, в Крыму. Твой муженёк послал вслед за тобой соглядатая. Тот выследил нас и доложил об этом хозяину. Анкилов встретил тебя в аэропорту, увёз домой и там сильно избил. Вот, смотри, у тебя рубцы на ноге… — Он пальцем провёл по еле заметным шрамам на внешней стороне правого бедра.
— Эти рубцы у меня после ожога. В пятнадцать лет я решила приготовить плов и опрокинула на себя кастрюлю с раскалённым маслом, — не очень уверенно сообщила я.
— Черепно-мозговые травмы дают самые непредсказуемые последствия, — вздохнул Геральд, и я заткнулась.
— Он сильно тебя избил. Потом запер в квартире, в твоей спальне, и уехал. Ты, в принципе, кроткая девочка, но это вывело тебя из себя. Ты решила сбежать и этим самым сильно нарушила наши планы. Ты действовала необдуманно, импульсивно, но тебя можно понять. А ещё, ты очень перепугалась за меня. Анкилов, покидая квартиру, сказал, что его люди непременно разберутся с твоим любовником. Поэтому ты не стала, как овца сидеть и неизвестно чего ждать в квартире, ты попыталась удрать, прихватив с собой драгоценности и деньги из сейфа, код которого… ну, в общем, это отдельная история как ты узнала код.
— Что значит «попыталась удрать»? Мне это не удалось?
— Нет, удалось. Квартира Анкилова находится на восьмом этаже, поэтому коллекционер не стал тратиться на решётки, полагая, что грабителям очень накладно и чересчур шумно будет штурмовать его пенаты на вертолёте. В общем, забрав деньги и драгоценности, ты открыла окно и…
— Сиганула с восьмого этажа. Только не говори, что на моём теле есть ещё шрамы и от этого падения. Шрамов у меня больше нет.
— Нет. Ты умудрилась с подоконника по карнизу перелезть на соседский балкон. Потом ты постучала в балконную дверь соседей и с милой улыбкой наплела что-то о том, что Сергей Мефодьевич случайно запер тебя в квартире, прислуга ещё не пришла, тебе нужно срочно выйти из дома, а вызывать слесаря и ломать дорогие замки очень не хочется. Соседи поахали, как это ты с сумкой смогла пройти по карнизу, но с удовольствием оказали тебе маленькую услугу — выпустили через свою дверь. Ты вышла из дома и стала звонить мне, но мой мобильный не отвечал — у меня просто кончились на нём деньги. Тогда ты взяла со стоянки машину, но ехать ко мне побоялась, решив, что там находится твой муж и его люди. Ты поехала на вокзал. Сумку с деньгами и драгоценностями положила в ячейку камеры хранения. Потом сняла номер в гостинице, заплатив регистраторше, чтобы та сохранила твоё инкогнито. И снова стала названивать мне, но безуспешно. Ты провела несколько беспокойных часов в номере, пока я сам не позвонил тебе на мобильный со своего рабочего. Ты очень обрадовалась — кричала и плакала, говорила, что Анкилов нас убьёт и нам обязательно надо уехать из города. Что у тебя есть двоюродная тётка в Сибири, о существовании которой не знает никто, что она на первое время нас приютит, а потом, когда всё поутихнет, ты разведёшься, и может быть, даже отсудишь себе кое-какое имущество. Я попросил тебя успокоиться, и подъехать ко мне на работу с чёрного входа.
— Может, напомнишь мне, милый, — горько усмехнулась я, — где и кем ты работаешь.
— Экспертом по оценке антиквариата в аукционном доме, — не без гордости заявил Геральд.
— Ну надо же, — удивилась я, — а я-то думала, ты как минимум инструктор в каком-нибудь фитнес-клубе. Для человека, понимающего в искусстве, ты слишком суперменисто выглядишь.
— Буду считать это комплиментом, — отбил мяч Геральд. — Тебя интересует, что было дальше?
— Ты знаешь, да. Пожалуй, интересует. Мне нравится то, что ты про меня рассказываешь. Особенно то, как я бегаю по карнизам на восьмом этаже. Видишь ли, я панически боюсь высоты. У меня кружится голова, даже когда я смотрю вниз с высоты своего роста. А ещё… ещё я не умею водить машину.
— Бедная девочка, — пробормотал Геральд. — Ты действительно потеряла себя. Это страшно. Давай вместе искать дорогу к тебе настоящей.
47 
