97 
— Любовь Иванну, пожалуйста! — крикнул Виталя, надеясь быть услышанным.
— Хай! — крикнул голос в ответ. — Можешь звать меня просто Любаша!
— Простите, мне нужна Любовь Ивановна Иванова, преподававшая некогда русский язык и литературу у сестёр-близняшек Ады и Эльзы!
— Я же говорю, зови меня просто Любашей, не надо намекать на мой возраст!
От удивления Гранкин крякнул в трубку, но решил, что у каждого свои способы повернуть время вспять.
— Что?! — крикнула дама, стараясь переорать басы.
— Я говорю, детектив, расследую обстоятельства смерти Ады Львовны Крыловой! Хотел спросить у вас, не имеете ли вы какого-то личного мнения по поводу её смерти? Вы ведь знаете, что Ада погибла?
— Я всегда знала, что Адка плохо кончит! — проорал голос в темпе и с интонацией рэпа.
— Почему?
— Что?!
— Почему вы так думаете?
— А почему ты мне «выкаешь», сыщик? Я не премьер-министр, я самая клёвая училка в мире Любаша!
— Блин, — тихо ругнулся Виталя. — Любаша, а почему ты считаешь… всегда считала, что Ада Львовна плохо кончит?
— А?!
— Невозможно работать, — разозлился Виталя. — Выключите эту дебильную музыку!
— А, понимаете, Адка очень любила уводить чужих парней! — исполнил новый рэп голос. — Она и моего парня отбить пыталась, хотя мы были подругами!
— От-била? — Виталя тоже вдруг сбился на рэп.
— Что?
Гранкин хотел было бросить трубку, но трубка завопила:
— Нет, переключилась на мужа своей сестры Эльзы! Об этом все знали! Все! Я думаю, это её Эльза столкнула с балкона!
— Что?!
— А?!
Разговор становился невыносимым, и главное, у Гранкина не было никакого желания возобновлять его при личной встрече.
— Адка Эльзу с детства терпеть не могла, но всегда скрывала это! Очень сильно скрывала за маской приторной показушной любви! У неё были все основания не любить её! Эльза — классическая стерва. Улыбаясь, она всегда перетягивала одеяло на себя, даже не замечая, как это больно ранит её сестру! Если Адка мечтала заполучить роль в школьном спектакле, Эльза быстрее выучивала текст и роль была у неё в кармане! Она всегда обставляла Адку — в учёбе, в играх, в спорте, в любви, — и никогда не задумывалась, что чувствует при этом сестра! А тут вдруг такой фортель — Адка на глазах у всего города уводит у Эльзы мужа! Адка торжествовала! Мы с ней дружили, я со многими своими учениками дружу, и они частенько рассказывают мне свои сокровенные тайны! Так что, если кто и помог Адке свалиться с балкона, то это Эльза!
— Но это она меня наняла!
— А?
— Эльза хочет, чтобы я нашёл убийцу!
— Правильно делает! А как ещё стопроцентно снять с себя подозрения? Самой нанять детектива!
— Но её никто не подозревает! Дело закрыто, всё случившееся официально признано несчастным случаем!
— Что?!
— Чёрт! Любаша, Ада баловалась когда-нибудь писательским ремеслом? Сочиняла какую-нибудь ерунду, ну, там романы любовные, или детективы?
— Ада? Романы? Ты с ума сошёл, сыщик! Для неё сочинение написать было сущей пыткой! За неё всегда писала эта Буратино Карловна Питерсон. Я знала, но закрывала на это глаза, ставила четвёрки. Эльза, та — да! Она занимала первые места на олимпиадах по тематическим сочинениям. Кроме того, она писала какие-то там глупые любовные штучки, которые на ура шли среди её одноклассниц. А почему ты об этом спрашиваешь, чувак?
— А?
— Может, придёшь, и мы на расстоянии поцелуя поболтаем за рюмкой чая? — Она опять сбилась на рэп.
— Вам что-нибудь говорят имена Анель и Геральд?
— Нет, такие у меня не учились!
— А сколько вам… тебе лет, Любаша?
— Я совершенно уверена, сыщик, что ответ на этот вопрос ни на йоту не приблизит тебя к истине!
— Что?!
— Хай!
В трубке раздались короткие гудки.
— Вот и поговорили, — пробормотал Гранкин. Он повернулся к раковине и хотел взять яйца, но их в блюдце не оказалось. Виталя обшарил всю кухню, даже в мусорное ведро заглянул (может, он просто забыл, что съел эти яйца?), но скорлупы в ведре не было. Яйца исчезли бесследно.
— Вот и позавтракали, — Виталя ущипнул себя за щеку.
День начинался отвратно — со звонка будильника, пустой консервной банки, сумасшедшей училки и исчезнувших трёх яиц.
* * *
«Лысый стриж» оказался закрыт. Виталя проверил оба входа — и парадный, и служебный, но двери не поддавались, а в помещении царствовала абсолютная тишина. А чего он хотел? Хозяйку убили, девушки-парикмахерши наверняка уже подыскали себе другое место работы.
97 
