108 
Он поехал на северо-восток по шоссе, проложенному между известняковыми склонами холмов, на которых был построен Тайдсуэлл. Рельеф этой местности образовывал естественную аэродинамическую трубу. Ветер несся сквозь нее со стремительностью горного потока, раскачивая ветви деревьев и усыпая листвой дорогу, словно обещая, что скоро пойдут осенние дожди.
На перекрестке стайка выкрашенных в медовый цвет домов обозначила деревню Лейн-Хед. Там Линли повернул на запад, к обширным пустошам, прорезанным асфальтовой лентой дороги, бегущей в обрамлении сложенных из камня стен, которые ограничивали наступление вереска, черничника и папоротника на цивилизованную часть пути.
Вокруг расстилались холмы и леса нетронутой дикой природы. Миновав последние деревенские постройки, Линли оказался в заповедном краю, где единственными признаками жизни — не считая буйной растительности — служили галки, сороки да иногда овцы, светлыми облачками мирно пасшиеся на плодородных зеленых лугах.
Доступ в эти пустоши обеспечивали сделанные в ограждениях ступенчатые перелазы, а указательные столбы отмечали повороты на общедоступные дорожки, столетиями используемые фермерами или пастухами для переходов из одного селения в другое. Не так давно к пейзажу добавились туристские и велосипедные тропы. Прорезая вересковые склоны, они убегали к поросшим лишайниками далеким скалам и лесистым холмам, в которых прятались руины римских крепостей, места проведения языческих обрядов и доисторических стоянок.
В нескольких милях к северо-востоку от крошечной деревеньки Спарроупит Линли увидел то место, где Николь Мейден оставила «сааб», собираясь отправиться дальше пешком. В неровные боковые края каменной ограды были врезаны чугунные ворота, толстый защитный слой краски на них местами сильно разъела ржавчина. Добравшись туда, Линли поступил так же, как Николь: открыл ворота, въехал на узкую мощеную дорогу и припарковал машину на небольшой стоянке за придорожной стеной.
Прежде чем выйти из машины, он сориентировался по карте, разложив ее на пассажирском сиденье и вооружившись очками.
Линли изучил маршрут, который ему предстояло пройти, чтобы добраться до Девяти Сестер, и постарался запомнить дорожные ориентиры, чтобы не сбиться с пути. Ханкен предлагал ему взять с собой одного из констеблей в качестве проводника, но Линли отказался. Он не стал бы возражать против компании знакомого с этими местами туриста, но предпочел обойтись без сотрудника полиции Бакстона, который мог бы обидеться — и доложить о своей обиде Ханкену, — решив, что Линли не доверяет работе местных полицейских и потому так тщательно обследует место преступления.
— Мне хочется исключить последнюю возможность того, что где-то там валяется этот треклятый пейджер, — сказал Линли Ханкену.
— Вряд ли мои ребята пропустили бы его, — ответил Ханкен, напомнив, что они прочесали всю округу в поисках оружия и наверняка заметили бы пейджер, хотя так и не обнаружили нож. — Впрочем, если это вас успокоит, то сделайте это и успокойтесь.
Сам Ханкен, не тратя времени, отправился к Апману, горя желанием вывести адвоката на чистую воду.
Хорошенько запомнив маршрут, Линли сложил карту и спрятал очки в футляр. Потом сунул в карманы куртки карту и очки и вылез из машины. Подняв воротник куртки и слегка ссутулившись под порывами встречного ветра, он двинулся на юго-восток. Участок мощеной дороги вывел его на нужное направление. Начало пути выглядело вполне сносно, но через сотню ярдов его сменила старая каменистая дорожка со следами гудрона. Идти стало труднее, то и дело приходилось преодолевать выбоины и оставленные водными потоками промоины, изрядно потрескавшиеся после засушливого лета.
Около часа Линли бродил в полном одиночестве. Каменистые дорожки пересекались другими, еще более глухими тропами. Он продирался через заросли вереска, утесника и папоротника, карабкался по известняковым скалам, проходил мимо остатков сложенных из камней пирамид.
Подходя к очередной развилке, он увидел одинокого путника, идущего ему навстречу с юго-востока. Зная, что в том направлении находятся Девять Сестер, Линли остановился, намереваясь выяснить, кому же пришло в голову навестить сегодня место преступления. Насколько он понял Ханкен, возле того каменного круга до сих пор стояла охрана. Если какая-то газета или журнал послали туда своего сотрудника, то этот бедняга явно не обрадовался, узнав, что понапрасну шагал в такую даль.
108 
