115 
— Да, отменный прикол, — согласилась Барбара. — А с кем она прикалывалась?
— Она не говорила. Но по-моему, он женат.
— Почему?
— Потому что, не считая открыток, она ни разу не упоминала его в наших телефонных разговорах. И я поняла, что они не афишируют свои отношения.
— Может, они имели для нее особую привлекательность? — Нката разложил открытки на кофейном столике и черкнул что-то в блокноте. — Она любила встречаться с женатыми мужчинами?
— Я этого не говорила. А лишь сказала, что, по-моему, он женат. И что живет он за пределами Лондона.
Но в Лондоне тоже кто-то есть, подумала Барбара. Должен быть. Раз Николь Мейден намеревалась вернуться в город к концу лета, то, вероятно, она заручилась на первое время чьей-то поддержкой. Разве не разумно было допустить — при виде такого ультрасовременного, заново отделанного гнездышка, словно рекламирующего «место свиданий», — что некий укомплектованный бабками клиент содержит ее здесь, чтобы иметь возможность заглядывать к ней в любое время дня и ночи?
Не совсем понятно тогда, черт побери, что тут делает Вай Навин. Хотя ее присутствие могло оговариваться в условиях сделки. Должна же была любовница коротать с кем-то досуг в ожидании появления своего владыки и хозяина!
Скучновато, конечно, торчать здесь, как в тюрьме. Но это именно то, что нужно для обеспечения будущего, пока Николь Мейден, подобно сэру Ричарду Бартону,[38] шастает по долам и весям в поисках новых возбуждающих мест для интимных свиданий с женатым любовником.
«И какого дьявола я прозябаю в полиции, — с язвительной ухмылкой подумала Барбара, — когда все остальные в этом мире так весело резвятся?»
Она сказала Вай Невин, что им хотелось бы взглянуть на комнату и вещи Николь Мейден. Где-то среди них должна быть конкретная улика, объясняющая причину смерти Николь Мейден, и Барбара вознамерилась ее отыскать.
Глава 12
И тут он начал дергаться. Да-да, этот лощеный ублюдок сильно задергался.
Инспектор Питер Ханкен откинулся на спинку стула и, сцепив руки за головой, просмаковал это воспоминание. Горящая сигарета болталась у него во рту, а он продолжал говорить с ловкостью заядлого курильщика. Линли стоял возле картотечного шкафа, раскладывая на его поверхности фотографии тел убитых. Изучая их, он едва дышал, стараясь избежать вредоносного дыма сигареты Ханкена. Сам некогда бывший жертвой пагубного пристрастия к табаку, он порадовался тому, что этот дым теперь раздражает его, хотя в былые времена он с наслаждением воспользовался бы пепельницей Ханкена. Впрочем, местный инспектор совершенно забыл о пепельнице. Когда требовалось избавиться от столбика пепла, он просто поворачивался и легким движением головы стряхивал его на пол. Это совсем не вязалось с почти маниакальной аккуратностью инспектора и свидетельствовало о степени его волнения.
Ханкен вспоминал свой разговор с Уиллом Апманом. Удовольствие, с которым он пересказывал эту историю, постепенно нарастало, как будто он достигал оргазма (метафорически выражаясь, естественно). По словам Ханкена, адвокат внезапно растерял все свои благопристойные манеры.
— Но он заявил, что для общения с женщиной это не самое главное, — усмехнулся Ханкен. — Главное — это «получить удовольствие в целом».
— Я заинтригован, — сказал Линли. — Как вам удалось добиться от него такого признания?
— Что он трахнул ее или что сошел с дистанции, как только насадил ее на вертел?
— Да любого признания. — Линли выбрал самую четкую фотографию лица Терри Коула и положил ее рядом с самым четким изображением ран на его теле. — Надеюсь, Питер, вы не пытали его, зажимая пальцы в тисках.
Ханкен рассмеялся.
— Не понадобилось. Я просто пересказал показания его соседей, и он тут же вывесил белый флаг.
— Почему он солгал нам?
— А он считал, что это его личное дело. Сказал, что не стал бы скрывать от нас подробности, если бы мы задали прямые вопросы.
— Надо же, какая тонкость.
— Законники, — хмыкнул Ханкен, и одно это слово сказало все.
Уилл Апман, как лаконично доложил Ханкен, признался в единственном интимном свидании с Николь Мейден, и это свидание произошло по завершении ее последнего дня работы в его конторе. Все лето он бросал на нее плотоядные взгляды, но положение нанимателя не позволяло ему предпринять реальные шаги к сближению.
115 
