71 
Смех на улице удалялся.
«Где вы были последние двадцать лет?» – с презрением спрашивала Шарлет тогда, на квартире Штукарта.
Она так много знала. И не отставала от него.
«Миллионы евреев, исчезнувших в войну…»
Марш повертел в руках её записку, налил себе ещё и откинулся на кровати. Спустя десять минут он поднял трубку и сказал телефонистке:
– Номер 277.
Безумие. Чистое безумие.
Они встретились в вестибюле под кроной роскошной пальмы. В дальнем углу струнный квартет вымучивал попурри из мелодий «Летучей мыши».
Марш сказал:
– Виски очень хорошее.
– Жертвоприношение во имя мира.
– Принимается. Спасибо. – Он бросил взгляд на пожилую виолончелистку. Та широко расставила толстые ноги, словно доила корову. – Одному Богу известно, почему я должен вам доверять.
– Одному Богу известно, почему я должна доверять вам.
– Основные правила игры, – решительно произнес он. – Первое: больше не врать. Второе: делаем, что я скажу, нравится вам или нет. Третье: вы показываете мне, что собираетесь печатать, и, если я прошу о чем-то не писать, вы вычеркиваете. Согласны?
– По рукам! – Она улыбнулась и протянула руку. Спокойное крепкое рукопожатие. Он впервые заметил, что она носит мужские часы.
– Что заставило вас сменить гнев на милость? – спросила журналистка.
Ксавьер освободил руку.
– Готовы в путь?
На ней по-прежнему было красное платье.
– Да.
– Записная книжка с собой?
Она похлопала по карману плаща.
– Никогда с ней не расстаюсь.
– Я тоже. Прекрасно. Пошли.
Швейцария была островком света в беспросветном мраке. Кругом одни враги: Италия на юге, Франция на западе, Германия на севере и востоке. То, что она выжила, вызывало удивление: это явление называли «швейцарским чудом».
Люксембург стал Мозельландом, Эльзас-Лотарингия превратилась в Вестмарк, Австрия – в Остмарк. Что до Чехословакии, этого незаконнорожденного версальского дитяти, то она сократилась до размеров протектората Богемии и Моравии. Польша, Латвия, Литва, Эстония исчезли с карты. На востоке Германская империя была поделена на рейхскомиссариаты: Остланд, Украина, Кавказ, Московия.
На западе по Римскому договору Германия загнала двенадцать стран – Португалию, Испанию, Францию, Ирландию, Великобританию, Бельгию, Голландию, Италию, Данию, Норвегию, Швецию и Финляндию – в европейский торговый блок. Во всех школах немецкий был вторым официальным языком. Люди ездили на немецких автомобилях, слушали немецкие радиоприемники, смотрели немецкие телевизоры, работали на немецких фабриках и заводах, жаловались на поведение немецких туристов на принадлежавших немцам курортах, а немецкие команды одерживали победы на всех международных спортивных состязаниях, за исключением крикета, в который играли одни англичане.
Лишь Швейцария оставалась нейтральной. Это не входило в планы Гитлера. Но к тому времени, когда штабисты вермахта разработали стратегию покорения швейцарского государства, возник тупик «холодной войны». Швейцария осталась клочком ничейной земли, которая с годами становилась все более полезным для обеих сторон местом встреч и тайных сделок.
– В Швейцарии всего три категории граждан, – объяснял Маршу эксперт из крипо. – Американские шпионы, немецкие шпионы и швейцарские банкиры, пытающиеся завладеть их деньгами.
За последнее столетие банкиры эти обосновались на северной стороне Цюрихского озера, превратив этот уголок в лакомый кусок, самое денежное место. Как и на Шваненвердере, их виллы были окружены безликими высокими оградами с прочными воротами и плотной стеной деревьев.
Марш наклонился и попросил шофера:
– Здесь помедленнее.
Теперь они представляли собой целую кавалькаду: Марш и Шарли в такси, за ними две машины, в каждой по швейцарскому полицейскому. Марш считал номера домов.
– Здесь притормозите.
Такси свернуло к краю тротуара. Полицейские машины их обогнали, но через сотню метров засветились их тормозные огни.
Шарли огляделась.
– Что теперь?
– Теперь мы взглянем на жилище доктора Германа Цаугга.
Марш расплатился с шофером, тот, быстро развернувшись, направился обратно к центру города. На улице было тихо.
Все виллы окружали плотные заборы, но вилла Цаугга, третья, к которой они подошли, была настоящей крепостью. По обеим сторонам цельнометаллических трехметровых ворот – каменная стена. Вход просматривался телевизионной камерой. Марш взял Шарли под руку, и они, словно влюбленная парочка, не спеша продефилировали мимо. Перешли на противоположную сторону улицы и остановились у аллеи, ведущей к другой вилле. Марш посмотрел на часы. Начало десятого. Прошло ещё пять минут. Он уже собирался сказать, что пора уходить, как с лязгом ворота стали распахиваться.
71 
