Особенно,... 
47 
– Я, конечно, не евнух, Элка, – начал он, – но…
Мысль свою он не закончил, потому что заснул.
До встречи с Дэном оставалось сорок минут.
Я ушла в душ и простояла под прохладной водой полчаса.
Наверное, я дура, что ничего не сказав Бизону, решила пойти на это свидание. Наверное – распоследняя дура! Но…
«Поверьте, эта встреча очень важна для меня и для вас!»
Ну не в любви же он намерен мне признаваться! Наверняка, просто хочет что-то сказать. А Глеб на него реагирует как бык на красную тряпку. Вот Никитин и написал мне записку, точно просчитав, что когда во мне поднимает голову любопытство, я ничего не могу поделать с собой.
Наверное, в прошлой жизни я была кошкой, которая погибла в бочке с мазутом. Непреодолимое желание сунуть свой нос в тёмную дырку, где неизвестно что тебя поджидает, осталось мне от неё в наследство.
Когда до встречи осталось десять минут, я тихонько оделась и на цыпочках вышла из номера. Спустившись на первый этаж, я зашла в туалет и вылезла через окно, чтобы у шустрых горничных и глазастых охранников не было повода говорить, что они видели меня выходящей из гостиницы в полночь.
Кафе с дурацким названием «Всё вкусненькое» находилось в двух шагах от гостиницы. Столики стояли на улице, но я вошла в зал.
Дэна там не было. В зале вообще никого не было.
Внезапно мне стало смешно. А вдруг парень подшутил надо мной, и теперь, сидя со своей цветочницей где-нибудь неподалёку на лавочке, потешается, глядя, как я шастаю по кафе в надежде на «важную встречу»?
Чтобы не выглядеть идиоткой, я подошла к барной стойке и заказала текилу. Бармен стоял ко мне спиной, а когда повернулся, я отшатнулась от неожиданности.
Это был Дэн.
– Привет, – сказал он, улыбнувшись во все свои ослепительные тридцать два зуба. – Честно говоря, совсем не был уверен, что ты придёшь.
– Ты бармен? – усмехнулась я.
– Друг бармена. Точнее, барменши. Катюша, обслужи нас! – крикнул он в сторону кухни. Оттуда вышла девица, с бюстом, из-за которого она вряд ли могла рассмотреть свои босоножки.
– Мне текилу, – повторила я заказ уже для девицы.
– А мне как всегда, – улыбнулся ей Дэн и повёл меня в глубину зала, где находились кабинки с интимным освещением. Усевшись за стол, я закурила.
– Надеюсь, это не попытка подбить ко мне клинья и пополнить список своих «катюш»? – спросила я Дэна.
Он улыбнулся. Он всегда улыбался и этим обезоруживал, обескураживал и заставлял думать, что в голове у него только хорошие мысли.
А может быть, это всё-таки он украл у нас сотовые и деньги?!
Обаятельный вор. Очаровательный убийца.
Или хороший парень, который от нечего делать ломанулся летом на Алтай автостопом?!
Слишком уж он уверенно держится. Слишком хорош собой.
Будоражил ли он мою женскую сущность?
Нет! Во всяком случае, я десять раз сказала себе – нет, прежде чем он ответил:
– Ну что ты! Ни за что не рискнул бы клеить тебя таким пошлым способом! В тебе прорва ума и такая же прорва здорового цинизма. Просто у меня есть к тебе разговор.
– Какой? И почему ко мне? Разумнее было бы поговорить с Глебом! Он руководит экспедицией, и он принимает решения.
– Он ревнует. А значит – не в состоянии адекватно и трезво оценивать ситуацию. Мне проще поговорить с тобой.
– Проще?! Ты слишком много о себе думаешь.
– Я много думаю о тебе. Если бы ты была моей девушкой, я тоже ревновал бы тебя к каждому столбу!
– Я не его девушка. Я его жена.
– Тем более. Видел, кстати, твои детективы в магазинах. Не читал, но обязательно куплю.
Всё, что нужно было сказать, чтобы растопить моё сердце, он сказал.
Обаятельная сволочь!
Я сказала это вслух и, похоже, это было именно то, что польстило ему.
Официантка принесла мне текилу, а ему – огромную чашку «американо».
– Говори, что хотел сказать, – как можно холоднее сказала я.
– Видишь ли… я не совсем… путешественник.
– Ты говоришь это так, словно ты не совсем президент Буш.
Официантка вернулась и поставила на стол блюдо с крохотными пирожными.
– Мы не заказывали! – удивилась я, но Дэн перебил меня:
– Это бесплатно прилагается здесь к любому заказу. Всё вкусненькое! Попробуй.
У меня не возникло ни малейшего желания закусывать текилу пирожными, поэтому я проигнорировала его предложение.
– И как тебе удаётся быть везде завсегдатаем?
– Ты только что сама поставила мне диагноз: обаятельная сволочь. Я нравлюсь людям. А люди нравятся мне!
47 
