Последние отзывы

  107  

— Петька, звони охране, звони в милицию, делай же что-нибудь! — Ильич схватился за сердце.

Я снова начал тыкать кнопки на мобильнике.

И тут… градусники зазвенели в банках.

Мелко, противно, тревожно.

Как по команде мы уставились на них. Даже Марина оторвала взгляд от пола и вперилась взглядом в букеты термометров, стоявших на столике, который вкатила Беда.

— Алтайские боги, — пробормотала Элка.

— Без паники, — сказал я и схватил Марину за руку.

— Караул, — прошептал Ильич из своего убежища и зачем-то натянул одеяло на голову.

Градусники зазвенели сильнее, к ним присоединилась посуда на тумбочке.

— Ничего, — попытался я всех успокоить, — потрясет немного и перестанет. Все-таки мы находимся в центре тектонической плиты и разрушительных землетрясений…

— Не знаю, не знаю, — перебила Беда. — Здание очень старое…

— Здание старое! — заорал Ильич, стремительно выскочил из палаты и убежал с одеялом на голове. Будто он сегодня еще не набегался!

— Я не хочу умирать в руинах, — сказала Марина и подняла на меня большие голубые глаза. А я подумал — чем землетряс хуже беговой дорожки? Может быть, у меня есть шанс ее разговорить.

В коридоре послышались шаги и возбужденные голоса. Столпотворения особого не было — в платном отделении лежит не очень много народу.

— Ты не погибнешь в руинах, — пообещал я, — если быстро и честно ответишь на мои вопросы.

Следующий толчок подтвердил серьезность намерений алтайских богов. Люстра над нами закачалась с противным скрипом, а банки с термометрами звонко столкнулись и чуть не упали.

— Вы и так все знаете, — прошипела Марина.

— Кто тебя нанял?

— Никто. Я на работе. В городе давно существует секретная группа ликвидаторов. К нам обращаются серьезные люди, платят большие деньги. Преимущества работы с нами в том, что никто никого не знает. Я не знаю, кого должна убить, не знаю, кто его заказал. Все задания получаю по телефону от человека, которого знаю только по кличке Куратор. Деньги за работу перечисляют на мой счет. Это дело было трудное. Каждый раз приходила информация, что я убрала не того человека. Мне было плевать — за каждого я получала свою плату. Ведь работу-то я свою делала и не моя вина, что случалась накладка. Каждое недоразумение оплачивал заказчик. Дело было трудное, но денежное, — усмехнулась она.

От следующего толчка телевизор поехал по тумбе, но не упал, а замер в миллиметре от края.

— Глеб! — кажется, Элка готова была променять острые ощущения на тихий и безопасный вечер.

— Как ты в школе-то оказалась, ликвидатор хренов?! — заорал я.

— Нас частенько просят устроиться куда-нибудь на работу. Понятно, что поближе к объекту, но это не оговаривается. В школе всегда кого-нибудь не хватает, а у меня музыкальное образование.

— Значит, ты действительно не знала, кого должна убить.

— Конечно, нет. Надевала незаметно наушник и ориентировалась на сигнал. Тебе повезло, Глеб, что я ни разу не получила задание, когда телефон был у тебя. Больше всего тебе повезло тогда, когда Лилька забрала у тебя телефон. Я надела наушник, когда труба была уже у физрука из десятой гимназии.

— Значит, ты не случайно промазала в «яблочко». Ты профессионал!

Она промолчала.

— Бизя, — подала голос Беда, — мне жизнь дорога как память. Черт с ней, с этой Мариной! Пойдем!

— Зачем ты меня подставила?

Я думал, Марина опять промолчит, но она, усмехнувшись, сказала:

— Ты не обращал на меня никакого внимания. Это было обидно. Я не самая незаметная женщина. Троцкий как-то по пьянке сказал, что у тебя есть оружие. Я решила рискнуть. Убить так, чтобы подставить другого, в нашем деле — высший пилотаж.

— Эх, Элка! — вздохнул я. — Жаль, что у тебя нет диктофона!

— Есть! — фыркнула Беда и постучала себя по нагрудному карману. — Я тоже профессионал!

Следующего толчка испугался даже я. Стены затрещали, а оконные стекла выдали затейливый перезвон. Банки с градусниками рухнули на пол с отвратительным звуком, тарелки и чашки слетели с тумбочки, словно их уверенно смахнула невидимая рука, они разлетелись на крупные осколки. Только телевизор почему-то устоял на опасном краю тумбы. Элка выскочила из палаты, не утруждая себя комментариями. Я за руку выдернул Марину из кресла и тоже ринулся в коридор. Марина была моим трофеем, и я не собирался этот трофей упускать ни при каких обстоятельствах. Я крепко держал ее за руку.

  107