88 
— Знаю, — кивнула Ритка, — допросила уже Ваньку в психушке. Он все рассказал. Я всех прошерстила, все признались. Так как парням больше четырнадцати, на всех завели уголовное дело. Грибанов их здорово обработал. Он называл больных и нищих «лишние люди». Парни свято верили, что делают правое дело. Грибанов и наркотой-то торговал, чтобы очистить землю от слабаков и уродов. Только сам Ванька на траву и подсел, слава богу, до героина еще не дошел. Психика у него слабая, наследственность не очень…
— Как он там?
— Лечится.
Она села в машину, махнула мне рукой и уехала. Похоже, мне все померещилось в прошлый раз. Ритка «свой парень» и настоящий друг.
Я забежал в киоск, купил пачку виноградного сока, бутылку водки, и поехал в больницу.
Ильич в больнице шикарно устроился. Одноместная палата была укомплектована хорошей мебелью, телевизором, холодильником, душевой кабиной и больше напоминала дорогой гостиничный номер. Охранник на вахте платного отделения был при оружии, и шутить с ним совсем не хотелось. Он тщательно проверил мои документы, попросил надеть белый халат, бахилы, и выписал пропуск. У меня осталось впечатление, что мне разрешили посетить секретное химическое производство.
Медсестры здесь все почему-то были молодыми блондинками одного роста, возраста и телосложения. Они сновали по коридорам в голубеньких брючках, и казалось, что вот сейчас они возьмутся за руки и спляшут канкан. На секретном химическом производстве.
Ильич порозовел и потолстел в этом раю. Одобрительно кивнув, он забрал у меня водку и сунул ее в холодильник. Пакет сока взболтал как виртуозный бармен и поставил на тумбочку у кровати.
— Это девчонкам. Тут такие девчонки!
Я почувствовал, что устал. Что я тоже не прочь полежать в этой палате, на этой широкой кровати, и посмотреть по ящику какой-нибудь боевик. Я даже не прочь, если девчонки-блондинки станцуют передо мной канкан. Не став противиться своему желанию, я повалился на кровать, закинул ноги на спинку и закрыл глаза. Ильич, судя по звуку, придвинул к кровати кресло и сел.
— Устал? — с неподдельным сочувствием спросил он.
— Еще как! — не открывая глаз, сказал я.
— И как ты меня нашел?
— Позвонил Нэльке.
— Ты знаешь ее телефон?
— Во-первых, у меня твой мобильный, а там все телефоны. Во-вторых, Нэлька — соседка Элки, и я всегда могу ее найти.
— Ах, черт, ну да! — судя по звуку, он ударил себя ладонью по лбу. — Вы же с Элкой того, на ножах вроде были… Помирились?
— Что-то вроде того.
— Она баба правильная, — не очень уверенно сказал Ильич. — Хоть и резкая.
Какой-то он был сегодня странный, Ильич. Не матерился, не стал сразу пить водку, не поинтересовался как дела в школе. Я открыл глаза и в упор посмотрел в его розовое, отдохнувшее, излишне простецкое лицо. В его хитрые, бегающие глазки. Я давно заметил, что именно на таких простецких лицах бегают именно такие хитрющие глазки.
— А почему ты не спрашиваешь, как дела в школе? — спросил я его.
— Ты бы и так сказал, если что не так!
— Опять труп.
— Здрасьте, жопа! — подлетел Ильич с кресла как упругий мячик. И схватился за сердце. — Чей?! — побелевшими губами прошептал он.
— Вчера на церемонии награждения убили физрука из десятой гимназии. Вышел покурить на улицу, и… точно так же — выстрел в спину. Физрук молодой, светловолосый, высокий, чем-то похож на Грибанова.
— Фу, слава богу, — Ильич с размаху рухнул в кресло так, что тонкие никелированные ножки накренились и он чуть не опрокинулся назад. — …ть!…ть!…ть! Зачем ты так говоришь — опять труп?!!
— Так труп же! И убит точно так же!
— Так не у нас же! Мы то тут при чем?
— Ни при чем, — хмуро согласился я.
— Вот и пусть менты работают, следователи расследуют… а мы тут ни при чем!
Я вдруг разозлился. На себя в первую очередь. Мне пришла мысль, что, таская физрука на лавочку и обратно, а потом сбежав с места происшествия, я поступил так, как советовал когда-то Ильич: «за ноги его, и на улицу!» Я разозлился, снова закрыл глаза и сказал:
— Ильич, на твой телефон звонят какие-то ублюдки и угрожают!
— Кому? — снова перешел на шепот Ильич.
— Думаю, что тебе. Это твой телефон! — Я услышал, как он шумно сглотнул.
— И… что они говорят… мне?
— Отдавай то, что взял, или заключай договор. Что ты там опять взял? Какой договор?
88 
