Особенно,... 
12 
На миг сердце Николь испуганно замерло от его осведомленности, но потом она вспомнила, что о дереве ему рассказал Джулиус. Горячая волна протеста поднялась в ее душе – «дерево бабочек» касалось только ее и Зои. Но прежде чем она смогла найти подходящие слова, чтобы отказаться, Кин обнял ее за талию и завел в бутик.
– Мы хотим голубую бабочку, – сказал он продавщице, немедленно устремившейся к нему.
– Да, это прекрасная вещица! – женщина улыбнулась Кину и быстро отошла, чтобы достать бабочку со стеклянной витрины. – Это Парусник Улисс, бабочка, обитающая на севере штата Квинсленд, – щебетала она. – Ее можно встретить повсюду – и в каменистой местности, и в тропических лесах национального парка Дейнтри. Натуральный цвет крыльев – электрик, и лучше всего он заиграет…
– Мы берем ее, упакуйте, пожалуйста, – распорядился Кин.
– Подожди! – Николь лихорадочно искала причину отказаться от этой покупки. – Она слишком дорогая.
Цена действительно была непомерно высокой. Очевидно, дороговизна в этом бутике обусловливалась близостью к оперному театру, одной из главных достопримечательностей Сиднея.
– Я не могу принять это, Кин, – твердо сказала Николь.
Он посмотрел на нее недоверчиво.
– После всего того, что ты уже приняла от меня сегодня? – Кин покачал головой, достал из бумажника кредитную карту и с улыбкой протянул продавщице.
– Это не предусмотрено нашей сделкой, – настаивала она.
– Я уверен, что такой бабочки у тебя нет. – Кин был не менее настойчив.
– Не в этом дело.
– А в чем?
Николь посмотрела ему прямо в глаза.
– Я не хочу, чтобы этот вечер стал для меня хоть чем-то памятным.
–. Он все равно станет для тебя незабываемым, я уверен.
– Этот вечер пройдет и забудется, – не сдавалась Николь.
– Только не на этот раз. Мы сейчас здесь с тобой благодаря нашему прошлому.
Он смотрел на нее с горьким вызовом – никому другому Николь не предложила бы себя в обмен на деньги, только ему. Из-за того, кем и каким он был в прошлом, какой ненужной и неважной заставил он ее чувствовать себя тогда, когда сам был одержим единственной целью – разбогатеть.
– Мы здесь потому, что ты помог мне справиться с крайне сложной ситуацией, – четко сформулировала она.
– Что, в свою очередь, создало такую ситуацию, в которой я просто мечтал оказаться, – парировал Кин. – Так ли иначе, наше прошлое не умерло, Николь.
Для него, может, и нет. Что тогда у него на уме был только секс, что сейчас – они просто зашли на второй виток. А вот для нее теперь все по-другому. Она уже не будет неистово, слепо, до боли сердечной любить его. Так что для нее их прошлое умерло.
Они подошли к дому, уже один мраморный холл которого с массивной лестницей и рядом лифтов кричал об огромном богатстве.
– Мы пришли.
Кин вставил ключ в замок одного из лифтов и пропустил Николь в кабину, пол которой был устлан мягким ковром. Войдя вслед за ней, он нажал кнопку, обозначенную буквой П. Пентхаус, подумала Николь. Лифт стремительно возносил их к личным апартаментам Кина, и так же стремительно росла ее паника.
Кин привел ее в просто сказочную гостиную. Окна – от пола до потолка, из них открывался захватывающий вид на Сиднейскую гавань. Ковер на полу был мягкого бежевого тона, по кремовым кожаным диванам разбросано множество ярких, разноцветных подушек…
Это всего лишь декорации, подумала Николь с горечью. Атрибуты социального положения. Но дорогое внутреннее убранство – еще не дом. Впрочем, настоящий дом никогда и не интересовал Кина. Живя здесь, в этом замке, он наверняка чувствует себя королем мира. Но если бы он только понимал, как пуст этот его замок на вершине…
Кин стоял у сервировочного столика и наблюдал за Николь, безмолвно застывшей у одного из окон. Он не делал никаких попыток присоединиться к ней, чувствуя, что она словно заковала себя в броню перед неизбежной интимностью. Она готовилась дать то, что должна по условиям сделки, но не более.
Обычно женщины, которых он приводил домой, проявляли любопытство к его жилищу, осматривали обстановку, вертелись в кухне, и все это с восторженными охами-ахами. Николь же, отвернувшись к окну, демонстрировала отстраненность и полное безразличие.
– Кофе, Николь?
– Да, пожалуйста, – ответила она, не поворачивая головы.
– Ты по-прежнему предпочитаешь каппучино?
– Да, благодарю тебя.
12 
