98 
Несс подождала, пока Джоэл с покупками в руках не занял очередь в кассу, после чего отправилась гулять. Она не разглядела, какой журнал выбрал брат, но не сомневалась, что для матери подходящий, поскольку знала характер брата — обязательный и ответственный до ужаса. И еще Джоэл мог сдерживать себя и приспосабливаться изо дня в день. Что касается ее, то она с притворством покончила. Притворством ничего не добьешься, делу не поможешь. Какой в нем прок хотя бы сейчас, когда ее что-то переполняет под самую завязку и она вот-вот лопнет!
Если бы Несс спросили, она не смогла бы объяснить, что именно ее переполняет. Она не могла бы сказать просто: сейчас лопну от злости, от тоски, от радости. Но и более сложных выражений она не употребляла, как то: меня переполняет любовь по отношению к беззащитному ребенку или невинному котенку; благородное негодование на несправедливость; я в ярости из-за насмешек судьбы. Несс понимала одно: она лопнет, если не предпримет чего-либо, что избавит ее от внутреннего напряжения, которое постоянно испытывает; а после того, как она, сама не своя, выскочила из зала, где по сцене порхали балерины, это напряжение и вовсе возросло.
Несс жаждала действий. Может, побежать, или опрокинуть мусорное ведро, или выхватить ребенка из коляски, чтобы его мать бросилась вдогонку, или столкнуть старушку в канал Гранд-Юнион и смотреть, как несчастная барахтается? Что угодно, лишь бы выпустить пар. Покинув пункт наблюдения возле киоска с сэндвичами, Несс направилась к дамскому туалету.
Вход стоил двадцать пенсов. Деньги у нее были, но ей показалось возмутительным, что на вокзале требуют плату за естественные надобности. По мнению Несс, это уже ни в какие ворота не лезло. Она так разозлилась, что ударила по турникету, после чего проползла под ним. Девушка даже не оглянулась — а вдруг у ее незаконного проникновения в туалет имеются свидетели? Если бы таковые нашлись — она с удовольствием дала бы выход своему возмущению. Но ее никто не видел, так что Несс беспрепятственно вошла в кабинку и пописала.
Затем она исследовала свой облик в зеркале и внесла в него необходимые коррективы. Сначала она хорошенько заправила топик в джинсы, обнажая грудь почти до сосков. Потом Несс решила, что лицо имеет достаточно темный цвет, но губам не хватает яркости. Она вынула из сумочки тюбик губной помады, который недавно стащила в «Бутс», [20] и тут же вспомнила о Сикс и Наташе; мысль о прежних подружках вызвала новый всплеск напряжения. У Несс даже руки задрожали. Пытаясь накрасить губы, она сломала помаду и от досады чуть не разрыдалась.
Слезы сняли бы напряжение и принесли облегчение, но Несс этого не знала. Она считала слезы признаком поражения, последним утешением для слабых и побежденных. Сдержавшись, Несс выбросила помаду в мусорное ведро и вышла из туалета.
Из-за причуд лондонского транспорта ей пришлось минут пятнадцать дожидаться автобуса номер 23. Когда он наконец пришел, Несс отпихнула двух женщин с колясками и забралась первой, а когда те сделали ей замечание, послала их к черту. В автобусе было тесно и жарко, но Несс не поднялась на второй этаж, как обычно делала вместе с братьями. Она протиснулась в хвост и встала у самых дверей. Там можно было глотнуть свежего воздуха на остановке. Когда автобус трогался с места, Несс хваталась за поручень. Рядом с ней оказался старик-пенсионер, у которого из ноздрей торчали седые волосы, а уши напоминали маленькие спутниковые антенны.
Он улыбнулся ей, вполне по-отечески, но тут его взгляд упал на грудь девушки и надолго задержался на ней. Затем пенсионер снова поднял глаза и посмотрел Несс в лицо. Он провел языком сначала по верхней губе, покрытой каким-то белым налетом, потом по нижней, потрескавшейся, и подмигнул Несс.
— Пошел ты! — громко сказала Несс.
Ей хотелось отвернуться, но тем самым она потеряла бы старика из виду и стала бы беззащитной. Она должна быть наготове, если тот что-нибудь сделает.
Но старик просто полюбовался еще раз ее грудью, пробормотал: «Ну и дела!» — и, развернув газету, стал разглядывать «девушку номера». «Старый пердун», — подумала Несс.
Она вышла, когда автобус остановился на Квинсуэй.
Идти было недалеко. По дороге на Несс обращали внимание. На Квинсуэй было многолюдно, но Несс выделялась из толпы чересчур откровенной одеждой — местами короткой, местами обтягивающей, надменным выражением лица и вызывающей походкой. Она казалась девушкой, которая отправилась на охоту. Производимое впечатление отпугивало прохожих и служило защитой, чего Несс и добивалась. Если она захочет, то сама познакомится, а к ней никто не смеет приближаться.
98 
